Огромными, свирепыми овчарками, специально натасканными выслеживать беглецов.
Объекты. Именно так их называли охранники и люди в белых халатах, регулярно проводившие на них какие-то эксперименты. Все собранные в замке дети не имели имен, не знали грамоты. С самого рождения, едва научившись обслуживать себя самостоятельно, они отправлялись в зону. Так охранники называли сеть огромных пещер, разделенных решетками на отсеки. Двухъярусные нары с соломенными матрацами – вот и вся обстановка.
Кормежка два раза в сутки и работа от зари до зари без выходных. Они делали всё. Убирали бесконечные коридоры вырубленного в скале замка; выращивали овощи и просо – единственный злак, вызревающий в условиях высокогорья; строили или сносили стены: хозяева постоянно перестраивали замок. Целей перестройки он не знал. Как, впрочем, и никто из объектов. Работа была единственным развлечением и наукой, которую постигали дети.
От нее освобождали только отправляемых в лабораторию, что случалось регулярно. Для чего отправляли других, он не знал, да и не очень-то интересовался. Он давно уже понял, что опыты бывают болезненные и не очень: одни оставляли жить дальше, после других не выживали. Впрочем, и это не особо их интересовало. Ведь другой жизни они просто не знали.
Собачий лай приближался. Номер тысяча сто одиннадцать заставил себя подняться и на подгибающихся от усталости ногах двинулся дальше. За огромными валунами послышалось эхо азартного повизгивания, и он понял, что собак спустили с поводков. Погоня подходила к завершающему этапу. Быстро осмотревшись, номер тысяча сто одиннадцать свернул с козьей тропы и прямо по каменистому склону двинулся в долину.
Неожиданно перед ним появилась узкая глубокая расселина, по дну которой стремительно несся речной поток. Это был конец. Перепрыгнуть ее не хватит сил, идти по краю означает оставаться на виду у преследователей, подниматься в горы уже нет времени. Услышав за спиной тяжелые шаги и скрежет железа по камню, он растерянно посмотрел вниз и, глубоко вздохнув, опустил голову. Не получилось.
Все, чего он хотел – избавиться от болезненных опытов и посмотреть, что находится за стенами замка. Он не знал, куда и зачем бежит. Просто бежал, задыхаясь от страха и пьянящего чувства свободы. Но теперь все кончилось. Его догнали, и все свидетели его побега многократно порадуются, что не последовали за ним.
– Halt! Hier, schnell![3]
Прозвучала отрывистая команда, и номер тысяча сто одиннадцать вздрогнул от ненависти. Бросив на преследователей долгий угрюмый взгляд, он еще раз оглянулся на стремительный водный поток и, вздохнув, шагнул с обрыва в расселину. Преследователи, высокие светловолосые люди в черной униформе без знаков различия, дружно охнули и, осторожно подобравшись к краю, мрачно переглянулись.
– Грязный полукровка, – проворчал один из преследователей, – что мы теперь этому профессору скажем?
– Расскажем, что было, и пусть удавится от злости. Меня больше волнует не его мнение, а реакция настоятеля, –
Halt! Hier, schnell! – Стой! Сюда, быстро! (
