крутить в руках. Какая-то часть ее хотела сорваться с места и побежать на главную площадь. Присоединиться к празднику, увидеться с семьей и… Сколько она не видела своего отца – властителя Шадора? Так долго, что уже забывала его лицо.
Она больше не злилась на отца, нет. Гнев давно прошел, но план – составленный расчетливо, без каких-либо эмоций, – лишь усовершенствовался и утвердился в ее разуме за годы, проведенные вдали от семейного дворца.
Останься она подле отца, то непременно осуществила бы его – избавилась от Шархи… и тем самым сошла с Пути.
«Я там, где должна быть», – повторяла Сатеша и верила в это. Служба в Малом дворце уже давно перестала быть обязанностью. Разве могла она даже помыслить об уходе и оставить Энки? Кто еще мог позаботиться о нем, кроме Сатеши? Семья? Нет… Они отвернулись от собственного ребенка, но почему – на этот вопрос у Сатеши не было ответа. По обители крутились сплетни, и многие сходились в одном: с Энки что-то не так. И незнание, что именно, послужило причиной фактического изгнания из лона семьи, вселяло в людей сначала подозрение, а потом неприязнь. Весь спектр этих эмоций Сатеша видела в глазах сменявшихся жрецов-наставников. Они тоже искали причину, а когда не обнаруживали, спешили уйти подальше.
Или они все же что-то узнавали?..
Сатеша могла только предполагать – ей ничего не говорили. Тайны жрецов не полагалось знать даже высокородным.
«Сегодня он увидится с семьей, – думала Сатеша, вновь беря в руки гребень. – Они должны признать его. Он молод и талантлив. Как семья может отказаться от опоры?»
Что может заставить их отказаться?
Сатеша признавалась себе, что поначалу и сама искала в Энки странности. И что же она видела? Одинокого ребенка, отчаянно искавшего защиту, за которой можно было бы укрыться от окружающего мира. В меру своих сил и возможностей Сатеша постаралась дать ее мальчику. Но этого было мало. Слишком мало. Мысль об этом комом вставала в ее горле и ложилась на плечи невыносимой тяжестью. Если бы с Энки был кто-то из равных ему… Но ни одна жрица не протянула ему руку. Кому нужен ребенок, которому суждено жить во славу другой семьи? Кому нужно дитя, чей таинственный изъян отделил его от собственной родни?
Сложно растить ребенка-жреца и при этом не пересекать линию, предписанную Путем, но Сатеша старалась. Видят Великие, она делала все, что могла. Не раз и не два посреди ночи обыскивала дворец в поисках мальчика, ходившего во сне. А потом отчитывала слуг, если те начинали распускать слухи. Когда Энки болел, Сатеша не покидала его покоев и пристально наблюдала за каждым движением лекаря, обещая ему мучительную смерть, если тот ошибется с дозировкой снадобья. Она пересказывала Энки истории, которые слышала от своей матушки, заказывала у лучших ремесленников диковинные игрушки и поручала поварам готовить блюда, чей изысканный вкус мог бы потрясти самих Ашу.
Она дела все, что могла. И порой даже то, чего не должна была.
В пятнадцать лет Энки увлекся молодой высокородной. Как ее звали? Ах да – Анту.
