выступит колоритная Индия», – заключил следом я.
Она соседствует с красавцем Цейлоном. Перемещение с ближайшего острова на материк ожидалось в теории несложным. Индия пленила мой ум и недра фантазии культурой, обычаями, религией и, безусловно, йогой. Больше всего на свете я мечтал увидеть легендарный Тадж-Махал – жемчужину и живой памятник колыбели расцвета империи Великих Моголов. Непревзойдённое творение, монументальный шедевр симметрии и символизма.
Третью точку в маршруте я планировал отдать Таиланду. Ричард, спасибо тебе за подсказку! Сиам покорил моё сердце божественной картинкой: райскими пляжами, уединёнными лагунами и тропическими водопадами. Не скрою, я жаждал очутиться на месте главного персонажа книги Алекса Гарленда у первозданной, девственной природы на одиноком укромном острове, затерянном в беспредельном могущественном океане.
Завершающей вехой нашего странствия я намеревался сделать загадочный Вьетнам. Близкое некогда нам по идеологии коммунистическое государство являлось для меня полной манящей тайной, оттого от него было тяжело что-то конкретное ожидать. Вместе с тем внутренний голос, душа твёрдо подсказывали: если Вьетнам не включить в итоговый маршрут, всё впечатление от вожделенного отпуска накроется медным тазом.
Сказано – сделано.
Я принялся с азартом изучать материалы. Тут мне вновь необходимо вам, с сожалением, признаться: вашему легкомысленному фантазёру очень пригодился созданный в воспалённом сознании воображаемый друг. Не знаю, хворь или одиночество в конечном счёте повлияло на его возникновение, но в бреду любые галлюцинации, как выяснилось, способны оживать. При первом появлении непривычного голоса во время болезни меня обуял страх: неужели постепенно мой рассудок сходил с ума? Впрочем, к снисходительному фантому я достаточно молниеносно привык. К заслуге невидимого товарища он не пытался перетянуть одеяло на себя, выступая для меня скорее собеседником, нежели активным деятелем. Я даже придумал ему созвучное по отношению к себе имя – «Френки». В одно мгновение моя персона нашла с Френки общий язык и уже по окончанию первого дня мы были с ним не разлей вода.
В мыслях мне воображалось, как я созываю генералов для военного вторжения. Каждому из них для выполнения индивидуальных кейсов давались определённые задания. Военными командирами оказался искусно перевоплощающийся, вымышленный напарник. Как такое возможно? А вот так! С одной стороны, генералы в затуманенном сознании походили друг на друга, словно два сапога – пара; но с другой – каждый из них имел индивидуальную уникальную деталь. К примеру, у одного росли на щеках густые бакенбарды, второй имел блондинистые волосы, третий обладал аристократическими усами, завёрнутыми на старый французский манер, четвёртый отличался тёмным, загорелым цветом лица.
При штудировании найденной на просторах интернет-форумов информации с фактурными подопечными у нас начали обрисовываться контуры непредвиденных трудностей, которые могли легко поставить на операции красный жирный крест.
