другой, третий. Бандиты, которых мы застали в врасплох, не успели очухаться, и Женя методично валил их одного за другим.
– Сука… – Выдохнул он, стоя на колене.
Я поднялся.
– Щас тут и правда все сгорит. Надо валить, – сказал я.
Женя скривился от боли. Оперевшись о колено, медленно встал.
– Ща, погоди.
Он пошел к бандитам. Когда и я выбрался из своего укрытия, увидел, что приехавших было четверо. Все они нашли свое место среди остальных трупов. Только один все еще раздирал каблуками землю, судорожно зажимая рану в горле.
– Прости, мужик, – стал над ним Женя. – Я в голову целился, но че-то промазал. Плохая рана, знаю. Неприятная.
Корзун наставил пистолет на бандита, выстрелил, и тот немедленно затих.
– Что б не мучился, – обернулся ко мне Корзун.
Я кивнул.
– Щас тут все сгорит к едрене-фене, – сказал я. – Сваливаем.
Мы поспешили убраться и взбежали по холму дорожной насыпи к моей машине. Там, под бампером, лежал мертвым Мирон.
– Вот и конец пришел моему завербованному информатору, – сказал я, глядя на его тело.
Тем временем Буханка занялась как надо. Что-то хлопнуло у нее внутри, и мы с Женей аж присели, присела, почему-то и машина. Это сдулось заднее, объятое пламенем, колесо. Уже вовсю горел салон, и внутри посерело от дыма. Он выбивался из открытых задних дверей.
– Щас цинки нагреются и начнется фейерверк, – буднично заметил Женя.
– М-да… Погнали отсюда. Поездка к мастеру отменяется.
Женя покивал, разрядил и бросил пистолет в огонь. Сев в машину, мы быстро уехали.
– Сука! Ну ни дня без жопы, – Степаныч тронул закрытые веки. – Вот какого черта они там вытворяли?!
Когда мы приехали в город, было уже около двух часов дня. Мы с Женей тут же погнали к Степанычу, который все утро проторчал в конторе с рабочими, а когда они уехали на обед, вернулся.
Там, на кухне, его и застали новые веселые новости.
– Я думаю, – начал я. – Что эти стволы предназначались для мясуховских. И машина точно ехала из Раздольного по направлению к трассе, по направлению к Городу, короче.
– Но почему оттуда? И кто напал? – Женя положил очередную сигарету в губы, закурил.
Внешне он казался совершенно спокойным, будто бы то, что произошло сегодня, даже не взволновало Корзуна. Единственным признаком его душевных переживаний было то, что он шмалил одну сигарету за другой.
– Не знаю, – я покачал головой. – Бандиты упоминали какого-то Механика. Но кто это такой, я не знаю.
И правда, я не знал. Не знал, потому что никогда, даже в прошлой моей жизни, я не слышал ни о каком авторитете или лидере банды с подобным прозвищем. Возможно, это какая-то местечковая группировка, о которой никто не слышал.
Очень может быть, что этот Механик как-то узнал о поставке и решил просто перехватить ее, чтобы на халяву получить
