всегда самые тягостные мысли одолевают под утро?
Елена потерла виски. Начинала болеть голова. Плохой знак. Последнее время плохие знаки были повсюду. Гнетущие мысли и предчувствия не оставляли ее ни на минуту. Даже когда она гуляла с детьми, и их веселый смех, казалось, мог отогнать все тревоги.
Она стояла у распахнутого окна спальни на втором этаже и смотрела на черную гладь озера. Краска на раме уже облупилась, надо бы обновить. Елена дотронулась пальцем до прохладной шероховатой поверхности. Утренний ветер с озера трепал пряди у висков. Птиц в этот ранний час не было слышно, только шелест и скрип деревьев. Небо затянули тяжелые низкие облака.
И вдруг ее оглушило. Мысль появилась ниоткуда и ударила по вискам как молот по наковальне, так же сильно и впридачу больно. Она отпрянула от окна и чуть не закричала. Боже, как все просто! Ведь больше не надо перекрашивать рамы! Вообще ничего больше не нужно перекрашивать и обновлять. Все. Это конец.
Женщина без сил опустилась на пол и беззвучно зарыдала. Даже в минуту отчаяния она не переставала думать о мирно посапывающих в соседних комнатах детях.
Еще ничего не было известно достоверно. В их глубинку знакомые заглядывали редко. А крестьяне только пересказывали одни и те же слухи. Никто ничего не знал точно. Только догадки и предположения. Но тревога висела в воздухе, сгущалась как тучи перед грозой и не давала спать по ночам.
Елена добралась до огромной деревянной кровати с изголовьем и рухнула. У нее не было сил даже закрыть окно. Да пускай. Женщина провела ладонью по холодной подушке. Это была любимица ее мужа. Краешки губ тронула улыбка. Вспомнилось, как они ругались из-за этого огромного пухового монстра, которого муж привез из поездки. Елена терпеть не могла пуховые перины, у нее от них чесался нос и слезились глаза.
Георгий уже почти месяц не выходил на связь. Когда она его провожала последний раз на крыльце ранним утром, казалось, что это обычная поездка в город по делам. Она тогда куталась в вязаную шаль, сильно хотела спать и торопила мужа. Знала бы…
А потом пришла тревожная весточка от него. Даже не письмо, а просто несколько строк. Посыльный сказал, что муж не может вернуться прямо сейчас, произошло нечто очень серьезное, и ему нужно задержаться в Петрограде. В записке Георгий просил не волноваться и беречь себя и детей.
И вот сейчас, в это проклятое сырое утро, ее предчувствие обрело очертания и форму. А что, если это был последний раз, когда она видела мужа? Что будет с ней и детьми? А дом? Муж так мечтал об этом месте, он был им одержим. Елена шутя даже ревновала его к дому. Казалось, что свой особняк он любит больше, чем семью. Конечно, это было не так. Просто он архитектор от Бога. Продумал в доме каждый уголок, каждую мелочь. А парк… Какой красивый парк он посадил! Про него даже ходили слухи по округе.
Елена закрыла глаза и увидела вечернюю террасу с видом на озеро.
Двое сидят за круглым столом, с которого свисает ее любимая скатерть с крупными кистями. Холодно, осень в этом году ранняя, по утрам на траве уже лежит
