работай только по району, – забормотал Синица и отбросил карандаш, теперь он говорил, а руки взмахами сопровождали его слова. – Все люди как люди, а эта лицо готова раскроить, лишь бы доказать свою правоту. А если нет. То что, в лепёшку расшибёшься, лишь бы показать, что права? Всё. Другую работу только делай. Боже… Ева.
Ева не стала отвечать, Синица ещё бормотал, когда она вышла из кабинета и укрылась за стеллажом биографий.
Разбитое лицо помогло смириться: нет для неё жизни за пределами трёх дорог. И это не лечится. Простое правило существует как данность.
Желание перекроить этот принцип и что-то кому-то доказать… Глупость. Надежда на то, что новая жизнь поможет переступить черту собственных границ. Бедная Ева, наивная Ева, – убаюкивал внутренний голос, срываясь на самодовольное урчание.
В обед к Еве заглянула Маша:
– Слышала про твою беду… как ты? Я, если честно, боялась машин…
– Почему? – не поняла Ева.
Маша посмотрела внимательно:
– Да так, просто… Почему-то дороги пугали. У тебя всё хорошо?
Помолчали. Маша перебирала собственные пальцы, тревожно, не решаясь что-то спросить.
– А как ты нашла библиотеку? Вакансию имею в виду?
– Просто вакансия в интернете, – отмахнулась Ева.
– А… просто объявление. Ты же тут живёшь… А я здесь много лет работаю. Начинала как рядовой библиотекарь, как ты сейчас. И вот уже управленец.
– Старый хранитель библиотеки? – улыбнулась Ева, которая была на десяток лет старше Маши.
– Ладно… – Маша опять нахмурилась. – Если надумаешь поговорить о чём угодно… Приходи. Мы не просто коллеги – мы коллектив. Почти семья…
– О чем поговорить?
– О чём захочешь.
– Если есть тема… или я чего-то не понимаю…
– Я не давлю. Просто так. А то тут столько всего – и книги, и меч, и вот эта печальная история. Возможно, психосоматика такая… Магнит на неприятности. Или… желание быть наказанной за что-то. Ты ни в чём не виновата.
– Я знаю, – Еве стало почти смешно. Нелепая Маша со своим научпопом и верой в то, что словами можно лечить, что разговоры меняют мир. В то, что у слов есть вес.
– Я знаю, что утром вы общались с Синицей. Он на самом деле добрый. Просто в нём много сумбура и самоуверенности. Это тоже вроде защиты – иллюзия контроля. Я хочу, чтобы ты знала мне… нам… не всё равно.
Всё равно. Всё равно. Стучало в голове раскатами весь рабочий день. Убаюкивало. Успокаивало. Машиным голосом: всё равно, всё равно. Спокойно и мелодично. Мне всё равно – раскроенная щека. Нам всё равно – подбитый глаз. Никого не видит. Всё равно. Всё равно. Безразличие – эта маскировка лучше тонального крема. Всем всё равно. Не думать – лучшее лекарство.
Как ни странно, Крысь прогрызла ход в углу комнаты и всё меньше времени проводила дома. Тайра как часовой проверяла хозяйку утром и вечером, а в остальное время дома не появлялась – изредка сворачивалась клубком в ногах или под одеялом
