с эпохи бессмертных вождей; заметив Федора, тот бросил окурок в клумбу и вернулся на пост. То ли от скуки, то ли от преданности охранному делу, он неторопливо проверял документы, сосредоточенно рыскал в столе, после сверился со списками и наконец выдал временный пропуск и объяснил, как пройти до корпуса администрации. На праздные вопросы о местном быте отвечал лишь:
– Не уполномочен! Сперва к директору!
Федор быстро сообразил, что человек перед ним серьезный и докучать ему более не стал. После извилистой дороги через тихую еловую рощу, как и обещал охранник показался трехэтажный корпус администрации выкрашенный по-летнему в яркий, но отчего-то навевающий лишь уныние, мандариновый.
Федор поднялся на второй этаж.
* * *
Дверь с табличкой – «Директор. Проныркин В.П.» – обнаружилась в конце коридора. Федор стукнул пару раз и, не дожидаясь разрешения, вошел.
Припомнилась подмосковная квартира бабушки, где в детстве проводил школьные каникулы: тот же неистребимый кислый запах, старомодные шкафы со стеклянными дверцами, за которыми невесть зачем и для кого береглись штабеля истрепанных книг, лакированный письменный стол, часы с кукушкой на стене, даже истертый палас с паркетом будто приволокли прямиком оттуда. У отдельного стола, отведенного под горшки с цветами, хозяин кабинета насвистывал «Русский вальс» Шостаковича и при этом поливал из лейки фикус.
Выглядел хозяин безобидным сухощавым хиляком лет пятидесяти; длинный нос подпирали очки, по затылку поползла залысина, голова казалась несоразмерно крохотной, оттого что пиджак был явно великоват в плечах. Кондиционер холодил до того беспощадно что удивительным казалось, как хозяин до сих пор не околел или его не прибило арктическим ветром прямо к стене.
Проныркин хоть и заметил Федора, но виду не подал, по-директорски заставляя обождать.
– Не помешал? – заговорил с ним Федор.
– Чем могу? – отозвался Проныркин тихим мышиным голосом.
– Я по вопросу перевоспитания. Говорят, сюда сперва.
– Вы у нас?
– Самородов. С обувной.
– А, Федор Евгеньевич! – обрадовался Проныркин, словно спустя много лет увидал старинного приятеля, – помню-помню, заждались. Проходите-проходите. Стульчик берите, – сердечно предложил он и, оставив лейку, уселся за письменный стол. Огромный тридцатидюймовым монитор почти полностью скрыл его из виду, как бывает у не слишком высоких автомобилистов, сидящих за рулем, а при этом со стороны кажется, что машина едет вовсе без водителя.
Федор подхватил стул и устроился рядом, так чтобы Проныркина было достаточно видно. Тот сосредоточенно пощелкал мышкой, постучал по клавиатуре, после чего объявил:
– Вы у нас, как помнится, инженер технической поддержки. Компьютерщик, стало быть! – восхищенно отметил он и добавил брезгливо, – а понаписали-то про вас, понаписали
