падение. Всё происходит слишком быстро. Слишком неожиданно. Перемены в настроении Иры для меня слишком внезапны, как вспышки.
Я падаю на пол и больно ударяюсь бедром. Ушибаю руки, которые выставила перед собой, чтобы не вписаться в пол лицом. Мне так больно, что в ушах начинает звенеть. Я прикусываю щеку изнутри, чтобы не закричать.
– Это только начало, – выплёвывает Макарина. – Сейчас ты познакомишься с чемпионкой по волейболу. А девочки на тебе потренируются. Они очень хотели попасть в мою сборную.
Я с ужасом замираю, наконец, понимая, что задумала Ира. Вскидываю голову, но уже поздно что-то делать. Даже пытаться бежать и прятаться – нога ноет так сильно, что я вряд ли смогу нормально встать на ноги. Просить о помощи некого. Это конец.
– Кира, неси мой мяч. А ты, гадина, готовься. Игра начинается!
Девушки обходят меня с двух сторон. Саша и Кира занимают позицию за моей спиной. Ира так и остаётся стоять передо мной. Я, видимо, вместо сетки. В руках тёмненькой – Киры – мяч Макариной. Тот самый. Знаменитый. Без него блондинка никогда не выходит на соревнования.
Кира зло усмехается, когда я бросаю на неё взгляд, и начинает разыгрывать мяч. Каждый его удар об пол предзнаменовывает боль, что меня ждёт. Я глубоко вдыхаю и выдыхаю, готовясь. Конечно, к такому никогда не будешь готова, но…
Бросок оказывается слишком неожиданным. Я едва успеваю перекатиться в сторону, собирая всю пыль с холодного пола, который ещё не успели помыть уборщицы с утра. Макарина ловит мяч и довольно смеётся.
– Всё-таки ты не совсем дура. – Блондинка подбрасывает мяч в воздух и снова ловит его, играясь. – Как догадалась, что будем играть в вышибалы?
Я позволяю нервному смешку слететь с моих губ. Какая-то тёмная часть меня вылезает наружу, ещё больше подначивая и без того безумную мажорку.
– А ты думала, что Жданов выберет дуру для индивидуальных занятий?
Улыбка слетает с лица Иры. Она с силой сжимает мяч в руках. Я пользуюсь временной передышкой и пробую подняться на ноги. Тяжело. Больно. Но у меня получается. Ушиб на левой ноге ноет. Криво, косо, но я всё же стою. Значит, не всё так плохо.
Или это попросту адреналин. А когда начнётся откат… Надеюсь, к тому времени хоть кто-нибудь в этой проклятой школе проснётся!
Макарина смотрит на меня исподлобья. С прищуром. Ждёт, что я скажу дальше. Наверное, она, как энергетический вампир, питается отрицательными эмоциями.
А я, видимо, мазохистка, потому что продолжаю, злорадно ухмыляясь:
– Что? Не можешь смириться с тем, что тебя променяли на такую мышку, как я? На простолюдинку?
Пусть я не могу причинить ей физическую боль. Но могу дать сдачи морально. А это всегда на порядок больнее.
– Заткнись! – Визжит Ира, жмурясь и тряся головой. – Заткнись, мерзкая страшила!
Слова не просто задели её. Они попали по самому больному – по её самолюбию. В десяточку.
