дверь раздевалки.
Подглядывать нехорошо, знаю. Но я очень хочу помыться, а эти двое стоят на пути моего комфорта. Всё равно, после того как завтра меня увидят в компании Жданова, больше терять мне будет нечего. Так что, ещё хуже не станет.
Во всяком случае, не хуже, чем перспективы, которые уже во всех красках обрисовало моё воображение.
– Выгонят из школы, как тебе такое? – Голос парня низко вибрирует. У меня от него волоски на коже встают дыбом.
Я одним глазком заглядываю в образовавшуюся щель. И меня будто ледяной водой окатывает. Первое, что я вижу – пепельная макушка мажора, с которым мне предстоит пройти все круги ада в последние месяцы обучения.
Жданов! Дэн – это Жданов!
Вот чёрт! И как меня угораздило нарваться на…
Погодите.
Это ему не место в женском общежитии! И уж тем более в женской раздевалке!
Не знаю, что мной движет в этот момент, но я тут же смело распахиваю дверь и включаю свет. Лампы накаливания издают характерный звук, неохотно освещая пространство.
Макарина и Жданов застывают в неуклюжих позах. Она – полураздетая, со спущенной блузкой до пупа. И Бес – с наполовину расстегнутыми штанами.
Фу, пошлятина!
Я снова кривлюсь, глядя на открывшееся перед глазами бесстыдство. И, прежде чем блондинка и мажор приходят в себя, я воинственно упираю руки в бока и нападаю первой.
– Это что ещё за новости? Вы вообще совесть потеряли?
Жданов приходит в себя первым. Его чёрные глаза загораются животной ненавистью.
Видимо, не рад, что его прервали за приятным занятием.
– Ты чё тут забыла? Потеряйся, пока я не решил, что ты пересекаешь черту, простолюдинка, – выплёвывает он.
На одно краткое мгновение моё сердце пропускает удар. Я уже не так уверена в том, что делаю. Но врождённое упрямство берёт верх, и я не позволяю Бесу запугать себя.
– Так-так-так, – тяну, скрещивая руки на груди и прислоняясь к дверному косяку. Нацепляю на лицо невозмутимую маску, хотя у меня поджилки трясутся. – Я бы на твоём месте сто раз подумала, прежде чем угрожать мне, Жданов. Думаю, Штольц и твои родители будут очень рады узнать о том, как усердно ты занимаешься по ночам… – Я делаю многозначительную паузу и иронично выгибаю бровь. – Учёбой.
Блондинка, прижатая к шкафчикам мощным телом Беса, наконец, справляется с первым шоком и смотрит на меня как на букашку.
– Горина? Какого чёрта тебе не спится? Отбой в двенадцать. – Она нервно поправляет одежду и пытается выбраться из мёртвой хватки Дениса. Но тот словно и не замечает её сопротивления.
– А у тебя, как у старосты, я гляжу, привилегии? – Приподнимаю брови в притворном удивлении.
Ира, которая ни разу за всё время обучения в «Ля Рози» не встречала открытого протеста своим словам, ошарашено открывает и закрывает рот, не находя, что сказать в ответ на мою реплику. И, скорее всего, не ожидая, что
