увы, сердце этой роковой красавицы принадлежало Грозовскому-старшему, который в упор её не замечал. Ну, или делал вид, что не понимает, как сильно Соловьёва в него влюблена.
Приняв душ, мы поднялись на третий этаж огромного центра и удобно устроились за столиком любимой кофейни. Сделав заказ, скучающе листала меню, уже выученное вдоль и поперёк за столько времени, что мы тут были.
– И чего ты куксишься? На твоём месте я бы прыгала от радости.
– Давай поменяемся, я не против, – пожала плечами.
– Не, Кир слишком мал для меня. Вот если бы Рома…
– Ему тоже невесту искали. Но он смотался из ресторана с какой-то блондинкой, которую Кирилл привёл с собой.
– Блондинкой? – в зеленых глазах Соловьёвой загорелся живой интерес. Она вся подалась вперед, облокотившись о столик. – Такой миловидной, с каре? Вся ути-пусечная, правильная?
– Ты с ней встречалась? – удивленно приподняла брови.
– Не просто встречалась. – откинулась на спинку стула, грустно поджав губы и сделав бровки домиком. – Она – его помешательство. Не знаю, чем эта замухрышка зацепила Рому, но он с неё глаз не сводит. И вообще никого вокруг не замечает.
– Может, это к лучшему? – робко предположила я, ожидая, что на мою голову, как обычно это бывает, обрушится буря отрицания, но этого не случилось.
Таня опустила потухший взгляд и скрестила руки, закрываясь от меня.
– Может, и к лучшему. Видимо, некоторым чувствам суждено остаться безответными.
– Тань, – я пересела поближе и коснулась её плеча. – Тебе пора отпустить его. Столько лет рядом… Он бы давно заметил тебя и твои чувства. Если бы хотел.
– Знаю. – тихо шепнула подруга.
Принесли парфе. Но Соловьёва уже не была рада любимому ягодному десерту. А я тысячу раз пожалела, что затронула тему Грозовского-старшего.
Кушали десерт мы в полном молчании. Таня же и вовсе без аппетита ковырялась ложкой в белом креме.
– Прости, – совесть, которая грызла, победила.
– Всё нормально, переживу. Он всё равно мне ничего не обещал. – криво улыбнулась подруга. – Лучше расскажи, чего такая злая-то была? Вы же с утра с ним практически и увидеться не успели.
Всегда любила Таню, за то, что она не умела долго хмуриться. И старалась быть на позитиве. Конечно, бывали и попойки со слезами и соплями, но очень и очень редко. А после того, как всё выплеснет, так вообще сияет ярче звёзд.
– Не пересеклись, ага. – иронично закивала. – Зато следы пребывания женишка были по всей квартире.
– Боюсь предположить, – притворно шутливо округлила глаза, схватившись за сердце.
– Разбросал носки по всему дому! Всех мастей и цветов! Это невозможно! – схватилась за виски, потерев их средними пальцами, и прикрыла глаза. – Я даже не хочу возвращаться в эту обитель зла.
Соловьёва расхохоталась.
– Типичная семейная жизнь! Чему ты удивляешься? Хорошо, что
