не микроробохирург, а полностью автономный хирургический модуль. Это была настоящей сенсацией мирового уровня.
– Надо же, такую сенсацию мы прохлопали, – с грустью в голосе сказал профессор. – А ты представляешь, что это кардинально новое в хирургии? Новое, способное изменить суть всей хирургии, – с некоторой грустной интонацией проговорил Каракулов.
В такие минуты профессора лучше не беспокоить. Омор тихо, почти беззвучно отошел от него и, оставив папку среди вещей, включился в одну из противодействующих футбольных команд.
Примостившись на камне, профессор еще долго сидел и размышлял, глядя на журчащую горную речку. – Боже мой! Дождались. Скоро хирургию отберут у нас автоматы. Они сами уже ставят диагноз, сами уже оценивают патологию, сами уже выбирают параметры операции. А теперь вот – сами и оперируют. Причем, не просто рядовую операцию, а наисложнейшую. Что творится в мире? А у нас? Вот его коллеги беззаботно гоняют мяч, ни о чем, не догадываясь, ничего не ведая, по правде говоря, не развиваясь, на своей работе ни к чему не стремясь.
– Да бог с ними. А он сам? К концу жизни и хирургической деятельности, когда, казалось бы, прожил полную смысла жизнь, спас не мало человеческих жизней, все познал в своей специальности, получил немалое признание, вот тебе драматизм профессиональной никчемности?! Гудбай скальпель? Для него теперь отдых не отдых, скорее бы домой, – засело в голове.
Взглянув на солнце, Каракулов мысленно прикинул который час. Похоже, было около пяти. Пора бежать домой, чтобы просмотреть диск, покопаться в интернете. Дорога в город в этот час была совершенно пустынна, лишь ветви окаймляющих ее деревьев беззвучно колыхались, вокруг расстилались поля, зеленели склоны окрестных холмов. А он торопится домой. Мэй…, модуль…, гудбай скальпель… Ни за что нельзя пропустить, твердил он себе, сворачивая в сторону дома. Ни за какие, как говорится, коврижки. Ему подумалось, что подобная нетерпеливость бывало у него в детстве, когда на руки попадалась интересная книга, которую хотелось проглотить в один присест, залпом, враз…
Утром следующего дня Омор застал Каракулова за компьютером.
– Здравствуйте Кубат Бакирович.
– Привет! Омор. Садись рядом и смотри.
На видеозаписи шел этап наложения анастомоза между концом шейного отдела пищевода и петлей тонкого кишечника.
– Ты только посмотри Омор, какое изящество, какая точность и деликатность, – не переставал он восхищаться. – Ни одного лишнего движения манипуляторов, все сухо, четкая видимость. Ты только посмотри, какой великолепный стежок – вкол-выкол, вкол-выкол. Я поражен. Это действительно чудо! – воскликнул профессор.
Просматривая запись, они даже пропустили утреннюю конференцию. Вспомнили о ней только тогда, когда сами врачи явились с докладом в кабинет профессора.
– Заходите и располагайтесь удобнее, – загадочно протянул он. – Мы сейчас покажем вам видеозапись совершенно уникальной операции.
