я веками внемлю.Всегда была та дырка,
вонзалась в Антарктиду.
Всегда любили пылко,
как пуля цели в тире.
Не мы, не мы, немые
озоновые дыры.
А мы ли, мы ли, мыли
все дырочки у сыра?
Гриль
Я изнывала от тоски,
мне подарили…
Уныло дергались виски
в тоске у гриля.
Бежало время просто так,
а я ни с места.
Но постучал ко мне чудак,
сказал: «Невеста».
Я улыбнулась тем словам
и снова к плитке.
Сказала: «Что Вы, будет, Вам!
женись на Лидке.
Она без гриля у плиты
готовит куры,
она и к Вам всегда на «ты»,
скромней амуры».
Я изнывала от тоски,
мне подарили…
Уныло дергались виски
в тоске у гриля.
Тревожно
Тебя люблю? Быть этого не может,
но без тебя, помилуй, плохо мне.
Мысль чувства прошлогодние итожит,
но ветры их уносят по весне.
Поссориться с тобою невозможно,
и день проходит, словно бы во мгле,
а на душе так пагубно, тревожно,
как сердце прикоснулось бы к игле.
Не надо мысли вбрасывать в ворота,
ты как ручей весенний на снегу.
Не дам тебе я милый отворота,
жить без тебя я просто не могу.
Вернись, пойми, снега весной случайны.
И ты догнал, со мной, как был зимой.
Как будто бы корабль мой причалил,
и рядом, рядом, рядом ты со мной.
И все на месте, мяч уснул в воротах.
Футбол примолк, забыта третья мысль.
Пойду теперь, на кухне были шпроты.
Спокойно спи и ты, достигший высь.
Шпоры
Пусть конь летит навстречу жизни,
меня пусть носит тут и там.
Под сбруей тоненькая жилка
слегка откликнется верстам.
Опять мешают бегу ветви,
на быстрый шаг перехожу,
но в сердце блик вонзился светом,
и мчу вперед, жизнь не виня.
Вновь очень грустно, и печально,
но не волнует то меня.
Исчезла страсть, былая шалость,
как будто встала в стремена.
И мчу во весь опор по полю
своих проблем, обид, любви.
Коня подпрыгивает холка,
его ты шпорой не зови.
Мне как-то сразу стало легче,
вздохнула воздуха лесов,
и ветви всюду словно свечи,
а мысли прячу на засов.
Я успокоилась немного,
остались чувства позади.
Остановил и конь вдруг ноги.
А ты, ты, только подожди.
«Две глупости в одном флаконе…»
Две глупости в одном флаконе,
довольно трудно пережить.
Пусть
