как в школе, подняла руку Катя. – У нас есть знакомый, близкий друг семьи – депутат Госдумы. Подойдёт?
– Более чем! Он тебя знает? Ты можешь с ним связаться?
– Конечно! Они с папой с детства дружат. Он мой крёстный. Сейчас же позвоню, – она побежала в ванную. Минуты через три вернулась оттуда сияющая:
– Нам повезло. Он, как раз сейчас, в Питере. Можем встретиться с ним завтра утром.
– Где?
– Да прямо здесь, дома. Он, так и так, собирался меня навестить по просьбе родичей.
– А это удобно? В смысле нашего присутствия?
– Думаю, да. Он свой в доску.
– Ну, если в доску…
– Я бы не рекомендовала. Ты ведь ещё не говорила своим родителям о нашем существовании? – поинтересовалась Анастасия.
– Нет, только собиралась…
– Надо искать другое место.
– Может в парке, на Крестовском? У них там с отцом есть любимое место встречи – ресторанчик под названием «Русская рыбалка».
– На это есть у меня возражения. Кто это с утра по ресторанам шастает? Какое мнение сложится о тебе у твоего крестника? Да и потом, ресторан, скорей всего, утром не работает.
– Самое нейтральное место – моя библиотека. Ты позвони своему знакомому, чтобы он подошёл туда, скажи, например, что реферат по истории пишешь. Это не вызовет подозрений. А там и мы подключимся к разговору, если увидим, что он действительно «свой в доску».
– Ага, договорились.
День девятый, начало. Серые кардиналы
На следующее утро мы прибыли в библиотеку спозаранку. Слава богу, посетителей пока не было, и я надеялся, что встреча пройдёт без лишних свидетелей. Минут десять спустя назначенное время, в зале появился мужчина высокого роста. Судя по тому, как он стал озираться по сторонам, стало понятно, что это именно он и есть – дядя Лёня, Леонид Иванович Дугин. Ему, кстати, очень подходила фамилия – то ли из-за своего роста, то ли по привычке, он сильно сутулился. С первого взгляда казалось, что Катя права – этому человеку можно доверять.
По жизненному опыту я выделил для себя три категории лжецов: к первой относились люди с бегающими глазками, потными ладонями и заискивающим взглядом, ко второй их полная противоположность – твёрдые, спокойные, с холодными, нарочито безразличными глазами. О третьей категории здесь и речи не могло быть. К ней относятся особи женского пола. У них это врождённое. С первой группой было легко – они быстро попадались на противоречиях и кололись. Со вторыми приходилось повозиться.
Леонид Иванович не относился к этим группам. Его лицо вызывало доверие присущим ему выражением простоты и растерянности, будто он потерял что-то важное, но никак не может вспомнить, что именно. Может от этого, лоб у него был в морщинах, брови приподняты, застывшие в постоянном удивлении. Карие глаза с прищуром, как у близоруких людей,
