апартаменты, что подарил ей Джованни.
Закусив нижнюю губу, она отсчитывала мелочь на чаевые, когда на столик упала чья-то тень. Взгляд Оливии скользнул вниз, и она увидела безупречно чистые блестящие ботинки.
Она резко подняла голову.
– Ciao, – поздоровался незнакомец.
Вблизи он был еще красивее. Его темно-карие глаза в огне свечей отдавали нежным янтарем. Он высок. Не меньше метра девяносто. Хорошо сложен. Куда более атлетичен, чем большинство итальянцев, встречавшихся ей на улице.
– Позволите присесть? – спросил он на безупречном английском, воспользовавшись ее временной неспособностью говорить.
– Вообще-то я… – Оливия запнулась. – Я уже ухожу.
– Уверен, десять минут погоды не сделают. Выпьем еще по бокалу? – Он одарил ее широкой улыбкой. А она вновь обратила внимание на его идеальной формы губы. – Признаться, я недолго восхищался атмосферой заведения, поскольку вы восхитили меня куда сильнее.
Грудь Оливии горела, и этот огонь моментально передался на щеки. В столь уязвимом положении нужные слова отказывались сходить с губ. А учитывая привлекательность собеседника…
И все же она взяла себя в руки.
– Я действительно спешу. Уже поздно.
– Вам действительно нужно остаться, – возразил незнакомец, ни на секунду не отводя от нее своих глубоких карих глаз. – В Италии девять часов – детское время. Я прошу лишь один бокал, не больше.
Наверное, он просто преградил ей дорогу своим крепким телом. Или она сама слишком сильно желала ответить «да», потому что вдруг поняла, что утвердительно кивает. В следующее мгновение, так же неожиданно для самой себя, она жестом указала ему на стул напротив.
– Прошу.
Стул под столь крупным собеседником казался особенно хрупким. В ту же секунду возле гостя оказалась официантка. На беглом итальянском гость заказал два бокала кьянти, не забыв одарить девушку широкой улыбкой.
– Вы здесь завсегдатай? – спросила Оливия. Слишком раскрепощенно вел себя новый знакомый.
– Кафе принадлежит старому другу моей семьи. – Слова лились из его уст как шелк, когда он наклонился над столиком и протянул ей руку. – Тони.
– Лив.
Она позволила ему пожать себе руку. Тот факт, что он ее не узнал, снял с Оливии заметное напряжение.
– Лив, – повторил гость, как будто пробуя ее имя на вкус. После чего откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. – Ваши подруги ушли так внезапно. Надеюсь, не я их спугнул?
Губы Оливии сложились в улыбку.
– Вы же намеренно их спугнули.
Теперь улыбнулся и он:
– Вот это мне нравится в американцах. Прямота. Это, знаете ли, приводит в чувство.
– Узнали нью-йоркский акцент?
– Безошибочно. Я жил там четыре года, когда учился в университете.
Вот
