заорал сын. – Парень!!
– В городе нет собак!! – тоже заорал в ответ отец. – Знаешь, почему?! Потому как на них тренируются воины!! Лучники!! Слышал?! – с силой встряхнул за воротник. – Ты за всю жизнь убил хоть одну собаку, горе-воин? Кошку? Хоть крысу?
– Нет чести бить тех, кто не даст ответа…
– Ах, тебе нужен ответ?!! – почти обрадовался маг, и потащил его дальше вдоль колонн. В небольшой нише спряталась неприметная дверь, лязгнул тяжелый засов, зев распахнулся, обрываясь крутыми ступенями куда-то вниз. В просторном помещении с низким каменным сводом, освещенной тусклыми светильниками, оказалась просторная яма – маг поволок щуплое тело к краю.
– Докажи, что мужчина! – зачем-то сунул в руки его клеймор.
В яме ворочался настоящий живой мархулл, перебирая суставчатыми лапами. Громадный, мохнатый, величиной с повозку, страшно ядовитый. Видимо, держали для жертвы Иккре. Лана прошиб холодный пот, колени затряслись, отказываясь держать тело…
– Что?! – продолжал орать старый майер, тряся мальчишку за воротник. – Мужчина?! Тогда поступи, как мужчина!! Смой позор со своего рода!! И Вергус тебе даст его силу!!
Ноги сдались, Лан бессильно обвис на руке, грохнувшись коленями в пыль. Глаза вращались, как безумные, клеймор глухо зазвенел, упав на камни…
– Твой выбор?!!
Все мысли вылетели, голова как бочка. Ноги пытались отпихнуться подальше от края, но отец крепко держал за воротник.
– Так кто ты? – наклонился старик, шипя в ухо, как раскаленная жаровня, – что выбираешь? – Некоторое время наблюдал, как мальчишка изо всех сил отпихивается от ямы, затем покрепче ухватил и поволок назад, к ступеням. – Никогда не смей говорить, что отец не знает, что лучше для его детей…
Наверху швырнул на пол, и опустился на корточки рядом:
– Так что выбираешь, сынок? – голос прозвучал почти ласково. – Побыть за сестру? Или, – кивнул назад, за спину, – подвиг? – злорадно усмехнулся: – твои друзья тебя почтят. Венками. Посмертно.
У него нет друзей. И никогда не было. Тело тряслось, как в лихорадке, руки отказывались держать тело, глазам мерещились жвала громадного черного паука… Смертельный, здесь, в двух шагах, в яме… Зубы выбивали дробь.
– Ну? – отец наклонился почти к лицу.
– Побуду… – еле слышно прошептал мальчишка, пытаясь сглотнуть, но горло пересохло, как в безводной пустыне.
– Правильно, – согласился майер. – Хороший выбор.
Через час все закончилось. Монах речитативом читал мантры, Лан лежал спиной на алтаре, дрожа как от озноба, и ощущая, как в животе что-то урчит и перекатывается. «Ты уверен?» – что-то спросило у него в голове. Наверное, сама совесть. «Да» – обличил самого себя. Трус. Трус. Трус-трус-трус-трус…
Настоящий мужчина взял бы меч и прыгнул в яму. И грохнул бы противного паука. Или погиб, что одинаково почетно. А он не мужчина. Он… непонятно кто. Или что. Безвольная трусливая баба. Совесть удивленно вздохнула: «Ладно…»
