не на письмах. Так кто же попадал у цензоров под подозрение?
В Великую Отечественную бойцам и командирам Красной армии по понятным и очевидным причинам запрещалось сообщать свое местонахождение, род войск, сведения о вооружении, да и вообще все, что относилось к военной жизни… Но тот или иной боец горел желанием поведать родным или друзьям, где именно он несет службу, какое у него оружие и вообще, как идут боевые действия, что конечно же всех интересовало.
Такого рода данные во всех воюющих странах просто вымарывались из писем цензурой. Чем отличались советские цензоры? Они перехватывали солдатские письма с сообщениями о гибели товарищей, горькие рассказы о плохом питании, вшах и тяжком окопном быте. Например, части Калининского фронта в 1943 году страдали от массового авитаминоза. Солдат клали в медсанбаты с диагнозом – истощение. Виноваты были фронтовые интенданты, которые, ловко манипулируя в свою пользу, вместо мяса выдавали яичный порошок, вместо картофеля и овощей – пшено и едва не погубили фронт.
«Спали на нарах в заливаемых водой землянках, – вспоминал фронтовую жизнь один будущий московский чиновник. – Кормили – бурда без капли соли да пайка хлеба… Ночью для корма лошадей завезли жмых. Солдаты узнали об этом. Жмых тут же был растаскан по землянкам и съеден.
На утреннем построении командир полка орал:
– Разве вы люди? Вы звери! Животных оставили без корма.
А что этот жмых съели изголодавшиеся молодые солдаты, над этим «гуманист» командир даже не задумался. Кто во всем этом был виноват, мы тогда не знали. Может быть, жулики-интенданты, кравшие без зазрения совести, сообразуясь с тем, что со дня на день нас должны были отправить на фронт, а там, глядишь, война все спишет».
Такого рода послания цензоры передавали оперативным работникам особых отделов. Автора откровенного письма брали в активную разработку, то есть готовили к аресту за антисоветскую деятельность. По мере потребности сооружали дело, и бойца, несдержанного на язык, превращали в «шпиона» или «диверсанта».
Цензура проверяла и письма, адресованные военнослужащим. Это уже был чисто политический контроль, проверка благонадежности. Какие военные тайны выдаст в письме из деревни жена солдата? Перехватывали послания, в которых шла речь о нехватке продовольствия, о стихийных бедствиях, авариях, неурожае, вообще о нищете и убожестве жизни, особенно колхозной. Недопустимыми считались религиозные высказывания.
А из дома часто писали горестные письма. В годы войны, судя по запискам наркома внутренних дел Берии в политбюро, голодали в Свердловской области, в Чувашии, Татарии, Узбекистане, Казахстане, Кабардинской и Бурят-Монгольской автономных республиках… Люди собирали на полях проросшее зерно, употребление которого приводило к смерти. В селах Кировской области ели древесную кору.
В апреле 1943 года бериевский заместитель комиссар госбезопасности 2-го ранга Богдан Кобулов
