таким заголовком вышла одна из петербургских газет в начале 1900-х гг. Газета обращала внимание на тот факт, что с началом дачного сезона возобновились пожары на Петровском острове, причём редко когда огонь удавалось локализовать до приезда пожарной команды. Обычно языки пламени под воздействием сильного ветра методично поглощали одну дачу за другой. Газета иронизировала, что острову вообще не везёт до крайности: осенью заливает нагонной волной, так что и за всю зиму дом не высушить, а летом, когда сухость наконец приходит, жди другого испытания – огня. Рассказывали про одного несчастного владельца дома, который осенью от прибытия воды спасался на крыше, а летом, когда вспыхнули и его, и соседский дом, вынужден был уже искать спасения в воде – в Малой Невке.
Да, если для центра Петербурга самое пожароопасное время начиналось с началом отопительного сезона, когда деревянные дома в сочетании с неисправными печами превращали в пепелище десятки домов за сезон, то на Островах и, в частности на Петровском, горело в основном летом. Кроме дачников, свою лепту вносили лесопилки и склады леса, работавшие в летние месяцы на полную мощность. В жару штабеля быстро высыхали, и достаточно было малой искры, чтобы превратить всю территорию в море огня. Городская управа требовала оснащать складскую территорию противопожарными средствами – песком, глиной, ёмкостями с водой, но куда там – если уж загоралось, то те, кто пытался тушить, погибали первыми.
В 1899 г. горел бывший химический завод Ждановых на Петровском пр., 1, принадлежавший в то время купцу Рыкаткину. После пожара план починки помещений пришлось даже согласовывать с Городской управой, которая мало того что затребовала денег за утверждение проекта, так ещё и заставила снести несколько опасных с точки зрения пожарной безопасности сараев.
В начале 1900-х гг. сгорела обойная фабрика, располагавшаяся на самом берегу Ждановки (Петровский пр., 3), после чего она фактически прекратила своё существование. Часто полыхала и канатная фабрика Гота, особенно её деревянные корпуса. Пакля, из которой делали канаты, загоралась ещё быстрее, чем лес на складах, а смола, если вспыхивала, очень трудно поддавалась тушению. Несколько раз фабрика выгорала почти дотла, а после сильнейшего пожара 1900 г. пришлось заново отстраивать несколько корпусов.
Упоминавшийся нами пожар 1912 г. – один из самых крупных в истории Петербурга – уничтожил не только множество дач в районе Петровской площади и сам Петровский дворец времен Екатерины II, но и унёс немало жизней. Воспоминания тех лет расходятся в определении причин пожара. Кто-то говорит, что сначала загорелось на складах леса купца Любищева, а потом распространилось по всей островной территории, а кто-то утверждает, что первоначально вспыхнуло далеко от Петровского острова – у Литейного моста.
Вот как вспоминает этот жаркий, во всех смыслах, день М.И. Григорьев: «На левом берегу Невы, выше Литейного моста, загорелась одна из многочисленных барж с сеном. Сильный ветер стал далеко разносить горящие клочки сена, вспыхнули другие
