и перечитывал записки.
Выбросив записку в корзину для бумаг, Викинг взял конверт.
Hotel International Stockholm.
Зачем логотип на анонимном письме?
Потому что оно вовсе не анонимное.
В эту самую минуту с грохотом хлопнула дверь, ведущая с улицы в холл. Викинг уставился на закрытую дверь своего кабинета – что за чертовщина?
Он оглядел помещение, бросил взгляд на стол, на пол – боже милостивый! Нельзя, чтобы кто-то все это увидел. Он вскочил, потом снова сел, сгреб бумаги со стола и запихнул их в верхний ящик. Услышал чуть шаркающие шаги в коридоре – это Карина Бюрстранд. Быстрым шагом он подошел к двери, распахнул ее и вышел в коридор, плотно закрыв ее за собой. Администратор, шлепавшая по коридору в своих кроксах, удивленно уставилась на него.
– Как хорошо, что ты сегодня пришла, – сказал Викинг. – У меня к тебе один вопрос.
– Я только пополню автомат с газировкой, – ответила она и пошла в кухню.
Он последовал за ней, встал, опершись о столешницу.
– Речь идет о моей жене, – произнес он.
Теперь Карина посмотрела на него, выпрямила спину, опустив сумку с банками шипучки.
– Что случилось?
– Вы ведь с ней общались? Обсуждали книги?
– А что?
Она смотрела на него скептически. Они знали друг друга с семи лет, всю школу отходили в один класс и тридцать два года проработали вместе. Ее он не сумел бы обмануть.
– Я нашел странную записку, – сказал он. – Возможно, ее написала она.
Администратор осторожно поставила пакет из магазина на пол.
– Викинг, – сказала она. – Я знаю. На прошлой неделе исполнилось тридцать лет с тех пор, как она умерла. Это как-то связано?
Викинг сделал быстрый вдох – он и не подозревал, что она помнит.
– Не знаю, – ответил он. – Может быть.
– Что за записку ты нашел?
Он провел ладонями по лбу.
– Просто записку, которую она написала давным-давно.
– Ты копался в старых воспоминаниях?
Он опустил глаза, стал смотреть на свои руки. Пусть она подумает, что он предается сентиментам, жалеет себя.
– Она любила Ульфа Лунделя, – произнесла Карина необычно мягким голосом. – И Джека Керуака. Классики ее утомляли, ей казалось, что все это слишком далеко. Но Набоков ей нравился. Хелена единственный человек из всех, с кем я когда-либо общалась, кто тоже высоко оценил «Лолиту».
– Ты знаешь, как она подписывала свои письма? Неформальные: сообщения, записки?
Она взглянула на него, нахмурив брови.
– Что ты хочешь выяснить?
Точно не знает или притворяется?
– А как вообще дела? – спросил он. – Хокан так и работает на Ракетной базе?
Карина Бюрстранд сложила
