кивает Артем.
– Спасибо!
– Пожалуйста! И это все?
– А что еще? – растерянно спрашиваю я.
– Телефон дай!
Я протягиваю парню свой мобильник.
– Номер! – смеется Артем, но мобильник берет, и заносит туда свой контакт.
– Ариша!
Слышу голос Павла, и оборачиваюсь. Он вышагивает по коридору – высокий, широкоплечий, солидный… Такой родной!
– Паша! – вскрикиваю я, бросаюсь к жениху, обнимаю, прижимаюсь, и рыдаю. Громко, взахлеб. Наконец-то меня прорвало!
– Тихо, тихо! – гладит меня по плечу Павел – Успокойся, все закончилось, все позади! Я с тобой!
Знаю, что Паша не проявляет эмоции на публике. Все, что он сейчас позволяет себе – слегка приобнять. И знаю, что он переживает и сочувствует. Но, на людях не покажет. Я тоже не должна, но в данной ситуации можно – чуть не погибла, а за спиной стоит тот, о ком мне и вспоминать нельзя… Но все же пора успокоиться. Я пытаюсь сдерживать плач, и вытираю слезы.
– Все нормально? – вглядывается мне в лицо Павел – Болит?
И трогает пластырь на моем лбу. Я отрицательно качаю головой, а Паша произносит:
– Шрам будет!
Дался им этот шрам!
– Твой телефон… Ариша! – раздается голос Артема. Чувствую, как Павел напрягается, и вижу, как его брови хмурятся. Боже! Вдруг этот что-нибудь лишнее ляпнет? Или вообще, расскажет все!
Быстро оборачиваюсь. Парень мило улыбается, и протягивает мне мобильник.
– Это пожарный! Он меня спас, вывел из огня! – быстро говорю я Паше, и забираю телефон. Павел успокаивается, пожимает Артему руку, и произносит с чувством:
– Спасибо!
– Не за что! – улыбается пожарный, и добавляет – Работа такая!
– Паша, пойдем! – произношу я, беря жениха за руку – Мне нужно подписать отказ! Очень хочу домой!
Надо увести Пашу от Артема. И увожу, даже не оглянувшись.
– А тебе не рано покидать клинику? – опять хмурится Павел – Надо бы, как следует проверить здоровье!
– У меня все хорошо! – говорю я, направляясь к стойке регистратуры. Нужно поторопится! Павел бывает очень душным, и мне бывает за него стыдно. Сейчас пойдет допрашивать докторов, медсестер и санитарок. Доберется и до главврача, если успеет. Может меня и в больнице оставить, если посчитает, что не достаточно внимательно осмотрели…
– Ты не представляешь, как было страшно! – произношу я, усевшись в Пашину машину, и собираясь рассказать, что пережила.
– Представляю! – говорит Павел, уставившись прямо перед собой, на дорогу. Его лицо стало жестким, а под скулами играют желваки. Не слушает он меня! Но и я хороша! Мой мужчина тоже пострадал от пожара, и даже больше, чем я.
– Не понимаю, как так вышло… – тихо говорю я, кладу ладонь на Пашину руку, лежащую на подлокотнике, и спрашиваю – Причина уже известна?
Павел отрицательно качает головой, и убирает
