малых убивал.
Но в душе он был хороший,
Очень добрый, не вандал.
Замечательный и милый,
Добродушный простачок…
Фриц нашёл себе могилу,
На чужой земле клочок.
Бедный мальчик лупоглазый
И романтик по нутру,
Он желал всего и сразу,
Но пришёл… не ко двору.
Разве это небылица,
Ерундовина в кульке?
Шваль земная хвалит Фрица,
Плачет по нему в тоске.
Но гестапки шьются снова,
Вашингтон в делах опять,
И толпа шальных готова
В них немного погулять.
А Земля от боли стонет…
Мир спасём любой ценой.
Церемониться не стоит
С закордонною шпаной.
Нам о Фрице прибаутки
Надоели с давних пор.
Англосакские обутки -
Это больше, чем позор.
* * *
В прочной клетке привереда,
Социальной кривды плод.
Он вчера устал от бреда
Вымирающих господ.
Из какого там он теста,
Непонятно богачам,
Но ночами в знак протеста
Что-то гнусное кричал.
Он кричал (Ну, это ж надо!)
В центре улиц-большаков:
«Прилетайте, камнепады,
Раздавите пауков!».
Привереда, это точно…
И за что же он радел?
Ведь кричать такое ночью –
Абсолютный беспредел.
Нет, не псих он, проверяли,
И ни сколько не алкаш,
И родился на Урале,
Но поддался на шантаж.
На шантаж толпы дремучей,
Что отчаянно бузит.
А теперь, на всякий случай,
Десять лет ему грозит.
Долгих десять лет отсидки
Не дадут ему пропасть.
Привереда очень прыткий,
Явно, критикует власть.
Может он шпион, в разведке,
Или же алтайским кам.
Привереда в прочной клетке,
И спокойней паукам.
Но на нынешней неделе,
Грациозны и легки,
Камнепады прилетели,
И погибли пауки.
* * *
В текущей безнадёжке
Среди сумбурных дней
Встречают по одёжке,
И всё всегда – по ней.
Да будь ты хоть семь пядей
В своём широком лбу,
Но при плохом наряде,
Ты проклинай судьбу.
Без денег и без связей,
Без мощного родства,
