вышел. Демонстративно хлопнув и поправив форму, направился к постовому.
– Что вы себе позволяете? – подойдя, сделал угрожающий жест рукой. – Как посмели нас остановить?!
– Эта территория под охраной. Нам приказано досматривать все машины, проезжающие через…
– Машины с государственными номерными знаками не подлежат осмотру! Разве вам это неизвестно?
– Послушайте, – невозмутимо ответил солдат. – Распоряжение поступило свыше. Теперь все, кто проезжает по этой дороге, обязаны предъявить соответствующие документы.
Столкнувшись с сопротивлением охраны, Ульрих хотел возразить, но, понимая, что с правилами спорить бессмысленно, полез в верхний карман кителя. Достав документы, молча протянул солдату. Изучив их внимательно, тот перевел взгляд на машину.
– Ваши пассажиры тоже должны пройти проверку.
– Это невозможно! – вскинув руки, запротестовал Ульрих. – В машине важный пассажир!
Теряя терпение, солдат поправил автомат на плече.
– Не заставляйте применять силу.
Постовой заслуживал уважения. Его не пугало ни звание, ни угрожающий настрой. За время пребывания на пункте досмотра он, несомненно, успел столкнуться с подобными ситуациями. Однако в тот вечер риск был неоправданно велик. Если бы на моем месте был другой генерал, или кто-то из высшего командования, парень быстро бы понял: правилами иногда можно пренебречь.
– Будьте осторожны с подобными жестами, юноша, – выйдя из машины, окликнула я. Они могут дорого вам обойтись.
Заметив форму, он мгновенно застыл по стойке смирно. Подняв руку к фуражке, отдал честь.
– Приветствую генерал! – произнес дрожащим голосом. – Прошу простить. Я не…
– Меньше разговоров, – подойдя, я протянула документы. Взяв, он быстро пробежал взглядом, затем вернул обратно. – Все в порядке?
– Так точно! – отошел в сторону. – Можете проезжать.
***
Министерство имперской безопасности, сокращенно «РСХА» или «СА», ведало всеми государственными делами: от сопровождения дипломатических миссий до государственных преступлений, связанных с изменой и коррупцией.
Денег на постройку не пожалели. Все в нем, снаружи и внутри, должно было демонстрировать величие и непоколебимость идеалов великой Германии – империи, которой, по представлениям правящей элиты, суждено было простоять века.
За дверью открывался просторный холл. Стены украшали привезенные из-за рубежа картины. Впереди, по бокам от стойки секретаря, на подставках располагались трофеи, привезенные из разных уголков мира: Египта, Турции, Скандинавии. В конце, устланная красным ковром, предстала широкая лестница, ведущая на верхние этажи. Ускорив шаг, Матиас поднялся на две ступеньки.
– Прошу, – протянув руку, мимолетно улыбнулся.
Остановившись, я недоверчиво окинула взглядом. Признаться, мне
