ждала, когда съедет отсюда.
Неудивительно. Мне самому не терпится убраться из этого дома.
– Где она живет сейчас?
– У нее квартира в городе, – отзывается судья. – Недалеко от Кларк и Эдисон.
Я заядлый фанат «Чикаго кабз», и мне этот факт кажется любопытным. Стоит услышать «Кларк и Эдисон», и у меня тут же ушки на макушке, как у голодного щенка.
– Ригливиль. Хорошее место. Спокойное.
– Я дам вам адрес, – предлагает миссис Деннет.
– Необходимо все проверить, если вы не возражаете. Возможно, в доме разбиты окна или имеют место другие следы незаконного проникновения.
Голос Евы дрожит, но она спрашивает:
– Думаете, кто-то мог забраться в квартиру Мии?
– Я должен все проверить, миссис Деннет, – стараюсь ее успокоить. – В доме есть консьерж?
– Нет.
– Охрана? Камеры?
– Откуда нам знать, – не выдерживает судья.
– Вы не бываете в гостях у дочери?! – восклицаю я, прежде чем успеваю себя остановить, и замолкаю, все же надеясь дождаться ответа, которого так и не последовало.
Ева. После
Застегиваю молнию на ее куртке, надеваю на голову капюшон, и мы вместе выходим на улицу, туда, где бушует бескомпромиссный чикагский ветер.
– Нам надо спешить, – говорю я, и она кивает, хотя не спрашивает почему.
На пути к внедорожнику Джеймса, оставленному в полусотне футов от дома, ветер едва не сбивает нас с ног. Поддерживая ее под локоть, я думаю лишь о том, что, стоит одной из нас упасть, как мы рухнем вместе. За четыре дня, прошедшие с Рождества, стоянка покрылась льдом. Я готова сделать все, чтобы защитить ее от ветра и холода, я обнимаю ее за талию и прижимаю к себе, хотя понимаю, что мне, гораздо более хрупкой, чем она, не справиться с этой задачей.
– На следующей неделе мы вернемся, – говорю я в спину Мии и карабкаюсь на пассажирское сиденье.
Неожиданно громко хлопают двери, щелчки ремней безопасности оглушают, радио разрывается, двигатель работает в этот горький день словно на пределе возможностей. Мия вздрагивает, и я прошу Джеймса выключить радио. Мия устраивается сзади и смотрит в окно. Нас окружили три машины, похожие на хищных акул, следующих за вожделенной добычей. Один из водителей поднимает и направляет на нас камеру. Раздается характерный звук.
– Черт, скажите на милость, где эти копы, когда они так нужны? – спрашивает Джеймс, впрочем не обращаясь ни к кому конкретно.
Сбоку опять мелькает вспышка фотоаппарата, и Мия наклоняется, закрыв уши руками, словно оберегая себя от страшного звука. Треск затворов фотоаппаратов следует один за другим. Трубы машин выбрасывают в серый воздух сизые клубы дыма.
Мия поднимает на меня глаза, понимая, что я обращаюсь к ней.
– Ты слышишь, Мия? – спрашиваю я, стараясь говорить ласково.
Она мотает головой, и мне кажется, я вижу, как роятся в ее голове мысли: «Хлоя. Меня зовут Хлоя».
Ее
