к черной группе бромидов-лучников, увлекая за собой ожившие глыбы серого гранита. Еханна, перепрыгивая через валяющиеся там и сям разноцветные кости скелетов, обойдя месиво из трупного мяса, деловито направилась в указанном направлении, тупой камнец послушно следовал за ней, словно ребенок за матерью, вот только таких «детишек» в природе не существует.
И путники вновь с разбегу в прыжке ногами опрокинули громаду, ведомую серой подругой, в этот раз – навзничь, и со всей дури опустили розовые лезвия на пальцы правой руки, ударяя снова и снова, мечи превратились в сплошную линию. И… о, чудо! Прежде, чем сзади бредущие камнецы вошли на расстояние удара, три пальца поднимающегося с земли каменного воина превратились в каменное крошево, два других опасно истончились, не удержали булаву, отломились под ее тяжестью.
Зверь, не ощущая оной тяжести, как самый сильный и мощный член группы, моментально ухвтился за рукоять обеими руками и опустил палицу на стопу обезоруженному убийце. Конические шипы в легкую раздробили камень, не то что не отломившись, но и не смявшись вовсе. «Нет, это точно не свинец!» – мысленно констатировал Дмитрий сей факт, мельком увидев, что его друзья как всегда отпрянули на почтительное расстояние от своих недругов, а покалеченный камнец, не удержав равновесия, второй раз грянул оземь.
Однако Хао-Шай вынужден был на некоторое время оставить его в покое, ведь его-то враг с дубинкой расставаться не намерен и уже заносил ее над собой, дабы размазать трансмутанта (то бишь нашего оборотня), как говорят сентиментальные романтики, в лепешку. Зверь низко пригнулся под просвистевший удар, проведя одновременно свой в каменную ногу. Булава послушно оаскрошила сию на половину ее толщины. Зверь резко развернулся и нанес новый сокрушительный удар наотмашь, затем еще и еще и остановился лишь тогда, когда камнец, полураздробленный, замер навсегда – булава с шипованным шаром на рукояти в буквальном смысле слова выбила всю магию из глыбы камня, сама оставшись целехонькой.
Зверь чувствовал ярость, клокотавшую в мощной груди, она заставляла его вновь и вновь атаковать проклятый камень, рушить на осколки, издавать горловое озлобленное рычание. Своим действом он поверг в некий ужас наемников и в шок – друзей, лишь Бэрайя, как и прежде, непроницаем для каких-либо чувств, словно не его бойцов крушат, только щепы во все стороны летят.
Крушение закончилось довольно быстро, Зверь зло воззрился желтыми глазами на колдуна, отвел назад дубину для молниеносного удара, хищно оскалился, обнажив не совсем человеческие изжелта-белые зубы. Он уверенно зашагал к готрельскому магу с намерением размозжить ему голову одним коротким действенным взмахом, но… Бэрайя вновь махнул рукой и вперед выступили, защищая своего хозяина, четыре настоящих человека. Наемника. Среди них – две молодые свирепые женщины, своего рода готрельские амазонки. Второй женщиной являлась Леан – она целеустремленно и кровожадно направила взгляд диких глаз на Наталью.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст
