меня за мальчишку.
– Но на вас мужская одежда! – попытался оправдаться Родерик. – И скачете вы лучше любого мужчины! Немудрено обмануться. Однако стоит взглянуть на ваше лицо, сразу становится ясно, что вы не мальчишка, а самая прекрасная из женщин. – Юноша слегка нахмурил брови. – Но, принцесса, не сочтите мой вопрос дерзостью, почему вы носите штаны?
– А вы пробовали скакать верхом в платье? Можешь мне поверить, удовольствие не из лучших.
– Но леди всегда ездят верхом в платьях.
– Да, в амазонках с дурацкими хвостами, сидя в седле боком. Как вы думаете, что бы со мной случилось, если бы я спустилась в ущелье, сидя на лошади боком?
– Теперь я вижу, вы правы, – расплылся в улыбке юноша. – Такой отважной наезднице не обойтись без мужского костюма.
– Увы, вы единственный, кто признает мою правоту, – сокрушенно вздохнула Энни. – Когда я была маленькой, мне позволяли делать все что угодно. Мою привычку носить штаны находили при дворе очень милой. Меня даже называли маленьким принцем Энни. Но с тех пор как я выросла и пришла пора выдавать меня замуж, все изменилось. Теперь меня заставляют носить идиотские амазонки. Никакой свободы не дают, следят за каждым шагом. Матушка постоянно твердит, что мне уже пятнадцать и пора оставить ребячество. А я…
Внезапно Энни осеклась, и в глазах ее мелькнуло подозрение.
– Слушайте, а вы не из женихов ли будете? Сознавайтесь, вас подослала ко мне матушка?
– Я?.. Из женихов? – запинаясь, пролепетал Родерик. Судя по выражению лица юноши, изумление его было искренним и неподдельным.
– Понимаете ли, моя дорогая матушка спит и видит, как бы побыстрее выдать меня замуж, – пояснила Энни. – Лучше всего за какого-нибудь старого, жирного, занудного кретина, с которым умрешь со скуки. Но вы совсем не такой, – добавила она, пристально глядя на юношу. – Так что вас вряд ли прочат мне в женихи.
Впервые за все время разговора лицо Родерика исказила гримаса досады и раздражения.
– Я не претендую на подобную честь, принцесса, – отрезал он. – Все, что я хотел, – отдать должное вашей красоте. И я очень сомневаюсь, что королева, ваша матушка, решит выбрать вам в мужья представителя нашего дома. Мы не можем похвалиться баснословным богатством, не относимся к числу льстецов и подхалимов и поэтому не пользуемся особым расположением при дворе вашего отца.
– Но зато представителям вашего дома не занимать прямоты и искренности. Приношу вам свои извинения, сэр Родерик. Когда вы проведете при дворе побольше времени, то поймете: правду и честь там встретишь редко. И надеюсь, простите мне мою излишнюю подозрительность.
– Улыбнитесь, принцесса. За вашу улыбку я готов простить любое оскорбление.
К немалому собственному смущению, Энни почувствовала, как губы ее против воли растягиваются в улыбке. На какое-то мгновение ее охватило упоительное чувство, сродни тому, что она испытала, спускаясь вниз по ущелью.
– Вот это настоящая награда. Даже более драгоценная, чем королевские
