прохаживаются кошки, проверяя свою территорию. Собаки в основном на привязи во дворе, выполняют возложенную на них обязанность сторожить дом.
По сути, они сторожили дом не от людей, так как никто в ту пору, гости или кто другой, без хозяев в дом не входил, а от животных, которые могли забрести во двор. Даже когда в тех краях было много ссыльных, никто без спроса в дом не входил. Входная дверь не запиралась на замок, если дома никого не было, а просто в накладку вставлялась палочка, которая и говорила посетителям, что хозяев в доме нет. И даже позже, когда стали вешать замки, ключ лежал так, что почти все знали, где его искать.
Как-то приехали в гости, а автобуса до деревни не было, и нас довезла попутная машина. Водитель знал тетушку и подвез прямо к дому. Дверь была закрыта на замок, но он, быстренько пошарив рукой за наличником, нашел ключ и отпер замок.
По улице бродят стайки гусей, да могут лежать в луже или под деревом свиньи, сладко посапывая, разогретые летним солнышком. Тут же бегают детишки, играя в свои незатейливые игры.
Помню, как с ребятами играли в игру, кто дольше продержится на спине свиньи. Задача в общем непростая, так как она круглая и держаться не за что, только за уши. Свинья от такого нехорошего к ней отношения с диким визгом неслась, как говорят, куда глаза глядят. Седок на ней почему-то раскачивался из стороны в сторону и в итоге падал, и свинья, успокоенная, останавливалась и начинала рыться в земле, что-то ища, но посматривая за ребятишками.
Помнится, что она почему-то на меня рассердилась больше, чем на других, и, когда я упал с нее, она меня еще и рылом поддела, но взрослые ее отогнали. За такую забаву мне, конечно, попало от бабушки.
Помню, как бабушка, открыв сундук – это такой большой деревянный ящик с крышкой на навесах, – показывала мне одежду моего отца, его награды. Мне почему-то запомнилась красная узкая ленточка, правильное название – «нашивка». Как бабушка объяснила, такие нашивки носили те, кто получил тяжелое ранение. Я это как-то принял как информацию, но она угнездилась в памяти основательно.
Пожил я у бабушки, пока не пришел ее младший сын из армии, а к зиме меня решили отправить к моей тетушке в другую деревню, которая носила название Белая Таежка.
В этой деревне жили мои родители, но, когда умер отец, мать уехала с другими детьми на Сахалин, а так как я в то время лежал в больнице, то и остался на какое-то время.
Дело было зимой, и кругом лежал снег. Он был настолько чистый, что глаза слепило. Отвозил меня брат матери, мой дядя. Ко двору подъехала упряжка, состоящая из саней под названием «розвальни», в которые была запряжена лошадка.
Конструкция саней такая, что по бокам отходят такие дуги, в результате сани не могут опрокинуться. В них положили сено, меня, тепло одетого, завернули еще и в тулуп и посадили на это сено так, чтобы я спиной мог упираться в уплотненный валик сена. Так я мог видеть дорогу и все, мимо чего мы проезжаем. Дядя тоже был одет в тулуп, запахнув и подпоясав который,
