и революционеры-марксисты были атеистами. А гражданские браки в империи не признавались и считались «богопротивными деяниями».
В её ранее упоминавшейся автобиографии указано, что из ссылки в Нарым она бежала дважды – в феврале 1912 года, а затем в декабре 1913 года[23]. По нашим подсчётам, дочь Ирина родилась в год начала Первой мировой войны. Варвара Николаевна в то время находилась в ссылке в Астраханской губернии. Место отбытия наказания в Нарыме было ей заменено в связи с болезнью на ссылку в уездный город Енотаевск, располагавшийся на правом берегу Волги. По нашему мнению, под болезнью в этом случае подразумевалась беременность политссыльной Яковлевой.
В заштатном городке Енотаевск, как оказалось, других политических ссыльных, кроме Яковлевой, почти не было. В конце XIX – начале XX века в городке проживало около 3 тысяч человек. Сословный состав населения был довольно разнообразный. Среди горожан было почти 2 тысячи мещан, около 90 купцов, 45 крестьян, 40 разночинцев, а также 24 дворянина и при двух церквах состояло 23 священнослужителя. Квартировала здесь армейская команда численностью 90 человек. В городе проживали 80 запасных и отставных воинских чинов, включая и членов их семей. Горожане занимались в основном рыболовством и извозом. Некоторые работали на небольшом кожевенном производстве и на маленьком кирпичном заводике.
Образование можно было получить в двухклассном городском мужском училище либо в мужском или женском приходских училищах. Имелась даже своя больница на 15 кроватей[24]. Наше краткое описание места ссылки москвички Яковлевой показывает, в каких сложных для неё социально-бытовых условиях оказалась в то время Варвара Николаевна. Рождение в 1914 году дочери Ирины, видимо, в числе прочих факторов повлияло на её готовность к побегам из мест своих ссылок. На этот раз она отбыла свой срок ссылки до конца. Весной 1916 года Яковлева освободилась и вернулась в Москву, где сразу же включилась в работу партийного подполья.
Варвара Николаевна обладала железной волей и мужским складом ума. Не зря же она получила математическое образование, более подходившее для мужчин, чем для женщин. Её расчёты часто оказывались верными, что не раз выручало её во времена подполья, а затем и в непростой чекистской жизни. Поддерживала она и связи с прежними единомышленниками и знакомыми среди русской эмиграции в Европе. Заметим, что ещё во время пребывания в Париже и Берлине в предреволюционные годы она прониклась идеями суфражизма и феминизма. Считают, что Варвара Николаевна разделяла пришедшие из Европы «новомодные» взгляды, объяснявшие свободные нравы и законное право женщины на «свободную любовь». Позже ей приписывали романы и внебрачные связи со своими однопартийцами и не только с ними.
Среди руководителей Октябрьского восстания в Москве
Партийной работой в большевистском подполье революционерка Яковлева занималась на профессиональном уровне. Осенью
См.:
См.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т. XI‐А. Евреиновы-Жилон. СПб., 1894. С. 658.
