губернии. Но выяснилось, что его отец – видный черносотенец, купец 2-й гильдии. Да и сам Александр Иванович Успенский 15-летним подростком в начале 1917-го успел отметиться в погроме эвакуированных из прифронтовой полосы под Тулу евреев. Редкий случай в истории карательных органов России – но глава НКВД Украины в ноябре 1938 года бежит, инсценировав самоубийство. Больше года он, по пяти поддельным паспортам, скитался по СССР, пока, наконец, не был пойман, а затем расстрелян.
Дошла очередь и до Хрущёва. Выяснилось, что на родине Хрущёва, в селе Калиновка Курской области, все местные жители называли Никиту Сергеевича (а также его сестру) незаконнорожденным сыном местного помещика – поляка Александра Гасвицкого (старинный польский род, перешедший на службу российскому царю). Мать Никиты, Ксения (Аксинья) работала в услужении у этого помещика. Гасвицкий помогал своим детям. Помещик откупил Никиту от армии – в 1914 г. тому было 20 лет, но на Первую мировую он так и не попал. Затем Гасвицкий написал рекомендательное письмо своему знакомому в Юзовке – помещику немцу Киршу, и семейство Хрущёвых переместилось на новое место. Никита работал у Кирша в команде управляющих поместьем».
Затем Зенькович ссылается в книге на магнитофонную запись одной из бесед с Хрущёвым. В ней он косвенно говорит, что Сталин знал об истинном происхождении Хрущёва, и даже до всякой проверки НКВД. Вот эта запись:
«Однажды я приехал на заседание Политбюро. Мы сидели и подпирали стенку с Ежовым. Сталин вошёл в зал и сразу же направился к нам. Подошёл, ткнул пальцем меня в плечо и спросил:
– Ваша фамилия?
– Товарищ Сталин, я Хрущёв и всегда был Хрущёвым.
– Нет, вы не Хрущёв, – он всегда так резко говорил, – вы не Хрущёв.
И назвал какую-то польскую фамилию.
– Что вы, товарищ Сталин, моя мать ещё жива… Завод стоит, где я провёл детство и работал… Моя родина Калиновка в Курской области…
– Это говорит Ежов.
Ежов стал отрицать. Сталин сейчас же призвал в свидетели Маленкова. Он сослался, что Маленков ему рассказал о подозрениях Ежова, что Хрущёв не Хрущёв, а – поляк».
Что же касается отца Хрущёва, то, со слов Аджубея, он в 1938 г. заболел и умер в больнице от туберкулёза. Его похоронили на ближайшем кладбище. Однако Никита за все годы ни разу не побывал на могиле отца и нигде о нём никогда не упоминал. Хрущёв явно боялся разговоров об отце, чтобы люди случайно не узнали, чем он действительно занимался в Юзовке и какое у него «шахтёрское» прошлое.
Не рассказывал правды Хрущёв и о своём вступлении в партию. Сам он утверждал, что вступил в партию в 1918 году. Однако где это произошло и кто его принимал, он умалчивает, а пускается в длительные рассуждения: «Я был известен как человек активный, однако в партию не вступал до 1918 года. Когда меня спрашивают, почему я так долго тянул, я всегда отвечаю: в то время в партию вступали не так, как сейчас. Никто за тобой не бегал и не уговаривал,
