жизнедеятельности, вызывает желание отказаться от всякой надежды на то, что такое определение возможно. Мы можем проиллюстрировать эту трудность на примере, рассмотрев недавнюю интересную попытку провести оправдательный анализ авторитета. Ричард Так предположил, что ссылки на политический авторитет являются высказываниями, призванными погасить критику мер в области политики, но не подлинными оправданиями. Они основаны на утверждении, что (1) предложенное или совершенное действие является правильным, если кто-то его совершает; (2) нет ничего правильного или неправильного в том, что этим кем-то должен быть человек, претендующий на авторитет; (3) этот человек действительно совершил действие или предлагает его совершить.
Многие разделят убеждение Така в том, что никто не имеет права на положение (политического) авторитета и что единственным способом оправдать политический авторитет является использование аргументов указанной им разновидности. Но, как все мы знаем, различные авторы полагали, что некоторые люди от природы являются рабами и что те, кто от природы свободен, имеют над ними власть. Другие верили в божественное происхождение королевской власти, и существуют и существовали прочие теории, согласно которым некоторые люди от природы или в силу голоса разума имеют право и обязанность управлять другими. Положим, эти люди неправы. Но можно ли их также обвинить в вольном обращении с речью, как предполагает подход Така?[11] Является ли их ошибка ошибкой теории морали и политики или же одновременно они заблуждаются и в отношении смысла слов, в отношении концепции авторитета?
Все прочие оправдательные объяснения вынуждены преодолевать ту же трудность. Мало установить, что лишь аргументы определенного вида могут оправдать власть. Нужно показать, что притязание на авторитет по иным основаниям представляет собой ошибочное словоупотребление.
Критика первых двух моделей объяснения ясно дает понять: анализ авторитета не может состоять исключительно в выяснении условий, при которых кто-то обладает законным или фактическим авторитетом. Он должен раскрывать, что стоит за обладанием авторитетом. Это дает веские основания предположить, что авторитет – это способность совершать определенные виды действий[12]. Предложенный мной здесь анализ призван подтвердить это предположение.
3. Одна из популярных теорий, рассматривающих авторитет как способность совершать определенные виды действий, идентифицирует действенный (de facto) авторитет с властью над людьми. Далее я предложу называть власть над людьми нормативной властью. Но здесь речь идет о другом понятии власти. В этом понимании власть – это влияние, способность влиять на действия и судьбы людей. Человек обладает действенным авторитетом, если он могущественен, если он может влиять на участь других людей и на их предпочтения или выбираемые
Richard Tuck, ‘Why Is Authority Such a Problem?’ in
Мое разграничение объяснений через виды оправданий и через виды действий само по себе проблематично. Определение обладания авторитетом через способность совершать действия, оправданные аргументами особого рода, представляет собой оправдательное объяснение, а не объяснение через способность совершать действия того или иного рода.
