как обычно. Но почему-то меня не отпускало то самое тоскливое чувство безысходности. Будто я продолжала спать и видела дурные сны.
Я не верила в плохие предчувствия, точнее старалась справляться со своими страхами. Поэтому отмахнулась от глупых мыслей и постучала в дверь лаборатории.
Отец открыл спустя десяток ударов сердца. За это время я сумела взять себя в руки и вошла в лабораторию относительно спокойной.
Яркие лампы освещали внутреннее убранство и цветастое женское платье, перекинутое через ширму. Похоже, я настолько погрузилась в свои мысли, что не услышала, как пришли заказчики.
Хорошо, что отец сумел сам их встретить, иначе случился бы конфуз. Наверняка он ещё выскажет мне по этому поводу, когда всё закончится.
Я зашла за ширму. Ноздри тут же наполнил запах дешёвых духов. Он был сильным и навязчивым. Я огляделась. Кроме женского платья здесь больше ничего не было. Именно от него и исходил этот запах.
Я удивилась. От наших клиенток всегда пахло иначе. Я бы сказала, от них исходил запах богатства. В то время как это платье пахло… пороком и бедностью.
К тому же оно само выглядело дешёвым и дурно сшитым. Я даже коснулась края аляпистого подола. Ткань пыталась выглядеть, как шёлк, но не была ни гладкой, ни струящейся.
У меня было только одно объяснение – клиентка пыталась соблюсти инкогнито и выдать себя за кого-то другого.
Размышляя, кто она такая и почему так сильно стремится скрыть свою личность, я переоделась в наряд для процедуры пересадки. Перекинула своё платье через ширму, стараясь, чтобы оно не соприкасалось с одеждой заказчицы. Этот аромат потом будет сложно выветрить.
– Ты готова? Поторопись! – устав ждать, отец приоткрыл дверь, выглядывая в большее помещение.
– Иду, – откликнулась я, ступая босыми ногами по плитам, сегодня казавшимся совершенно ледяными. А может, меня знобило от нервного напряжения.
– Добрый день, – я поздоровалась с клиенткой, уже лежавшей на левом столе.
Она даже не повернула головы, чтобы взглянуть на меня. И я поняла, что ещё показалось мне странным – заказчица против обыкновения не проявила никакого любопытства к моей персоне.
А ведь я целый месяц носила её будущего ребёнка. Он зрел во мне. Сформировался для того, чтобы без осложнений переместиться в её организм.
Но её это совсем не интересовало.
– Лидия, поторопись, – в голосе отца сквозило нетерпение.
И я послушалась. Ступила на подставленную скамеечку и забралась на стол, почти привычно ощутив холод металла под лопатками.
И всё же необычная клиентка вызывала любопытство, поэтому я слегка повернула голову, чтобы рассмотреть её с близкого расстояния.
Рыжие, будто выкрашенные волосы (уверена, что это парик). Худощавая фигура с землистой кожей, особо заметной на фоне белых штанишек и рубашки с открытым животом.
Заказчица казалась мне более чем странной. А вот
