предупреждение и списываю все на вашу неопытность. Если подобное повторится, я забуду про рекомендации ректора вашего бывшего университета и уволю. Это понятно?
– Конечно, извините, Снежана, что не оказала вам помощь, когда вы в ней нуждались.
Открываю рот от удивления. Ожидала ли я извинений от психолога? Совершенно точно нет. И как на это реагировать, не имею представления.
– Можете идти, Екатерина Павловна. Поговорите, пожалуйста, с Маркеловым о произошедшем, а потом отправьте ко мне.
Психолог выходит из кабинета и оставляет нас с папой наедине.
Папа ерошит волосы и громко выдыхает.
– Видимо, я поспешил с тем, что притащил тебя сюда. Все отбились от рук с прошлым директором.
Подхожу к нему вплотную и задираю голову, чтобы посмотреть в родное лицо.
– Пап, ну тебя не просто так же назначили на эту должность. Значит, были в тебе уверены, и я уверена, что ты справишься и все сможешь, – стискиваю его руку, и сразу становится хорошо на душе.
Рядом с папой ничего не страшно.
– Руки холодные опять, – хватает мою вторую руку и погружает в свои теплые ладони.
Цокаю и показываю язык.
Папа фыркает. Качает головой.
– Меня назначили потому, что других смертников не нашлось. Все прекрасно знали, какая тут вакханалия происходит и как распоясались некоторые ученики школы. А у меня выбора не было.
Настроение тут же скатывается при упоминании об этом.
– Камень не в твой огород, если что, – меня ударяют по носу.
Морщусь.
– Снежик, – поднимают лицо и всматриваются серьезным взглядом, – расскажи, что произошло, хотя бы наедине. Как отцу.
– И ты обещаешь ничего не делать?
Молчит. По выражению лица отчетливо понимаю – не обещает.
– Снеж, мне нужно наказать справедливо, а не как попало.
– Пап, я справлюсь со своим классом. Тем более, как ты сам видишь, там не все отбитые на голову.
Фыркаю.
– Ну да, конечно, – недовольно бормочет отец.
– Там есть Лиза, и вот Глеб с Ярославом заступились, сам же видишь.
– Это-то и удивляет, – папа потирает подбородок.
– Почему?
Недоуменно моргаю.
– Не бери в голову. Так что произошло?
Складываю руки на груди и пронзаю отца вопросительным взглядом.
– Ты просишь, чтобы я была с тобой сейчас честна, а сам что-то утаиваешь.
Папа поворачивает голову к окну и делает глубокий вдох, от которого мне становится не по себе.
– Просто будь аккуратна с Ярославом Бородиным. Это все, что я могу тебе сказать.
Надуваю губы, но по складке между бровей прекрасно осознаю, что большего от папы я не добьюсь.
– Ну я тогда пойду?
– Не расскажешь, что случилось? – папа удивленно выгибает бровь и делает
