могу тебе писать, что, если сама хочу трахаться?
– Я запишу твой номер как «гаражные ворота, обслуживание», и так пиши, что предлагаем гарантийное обслуживание гаражных ворот с контролем выполненной работы. Запомнила?
– Что тут запоминать-то, это не глава учебника. Это всего лишь одно предложение. Я запомнила, милый.
– Звонить не надо.
– Если я буду звонить, я тебе дам бесплатно, если ты захочешь, то оплачиваешь полную стоимость моих аксессуаров.
– Хорошо сказала, я согласен. Но до утра у меня время есть, давай, полижи мне, я так и не смог кончить. Не торопись, делай протяжно, заглатывай и лижи, заглатывай и лижи.
Она долго делала минет, но так и не смогла сделать так, чтобы он кончил.
– Иди ко мне.
Она легла рядом, и они быстро уснули. В душе Анжелы было умиротворение, ей не хотелось ни о чём думать, она хотела впервые спать без тревог. Они уснули, и даже звуки проезжающих мимо редких машин ночью не разбудили их.
Утром они проснулись в той же позе, как и уснули.
Ей понадобилось довольно много времени, чтобы вспомнить, где она сейчас находится и что вчера было. Вспомнив, она улыбнулась сама себе, что это больше никто, кроме неё, не смог заметить, потому что мужчина спал сзади неё, прижав к себе, и её лицо он никак не мог видеть. Если даже захотел бы.
В университете она целый день просидела в том же платье, в котором была вчера, и на котором было пятно, похожее на пятно от супа или бумажного клея.
Она говорила тем, кто показывал, что она испачкалась, что пролила, испачкала утром супом, пролив ложку.
Главное, она чувствовала свежесть и что камень свалился с её промежности, и она наконец стала женщиной, которую трахают по-настоящему.
Домой добралась она к вечеру, небольшой скандал с родителями был ожидаем, но она это восприняла как плату за удовольствие и не спорила с ними, тихо выслушала претензии, что на самом деле были правильными, потому что она не предупредила чуть ранее, не подготовила. Но она и не могла.
Глава 2. Пальцы
Разговоры среди подруг о сексе и парнях больше ей стали не интересны, она предпочитала молчать и делать вид, что она не понимает их, и уходила от ответов, как у неё с парнями дела. И сокурсникам теперь казалось, что у неё на самом деле нет парней, поэтому она не говорит, и её рассказы и истории про километровые очереди парней к ней в трусы – это не больше, чем вымысел, и они думали, что родители разбогатели и раздарили её подарками, что она сейчас выглядела как космическая шлюха, которая сама определяет цену своей любви с ней.
Анжеле на это было настолько безразлично, что ей даже порой это нравилось, временами, когда она слышала за глаза противоположные происходящим событиям версии про неё.
Парадокс жизни в том, что быть и казаться – это разные глаголы, хотя оба относятся к одной и той же личности, персоне. Она чувствовала это, она жила на грани реальности и вымыслов, потому что реальность была только в одной версии, а версий – много.
Она стала хорошисткой
