летит маленькая квадратная фольгированная упаковка, и перехватить ее на лету, чтобы никто не увидел, не получается. Она падает на асфальт, и я судорожно приседаю, чтобы ее поднять. А сама вся горю и презираю себя за растекающуюся до самых ушей краску на лице. Я боюсь поднять глаза и посмотреть на двух мужчин, что стоят рядом и не могли не заметить планирующего полета упаковки с презервативом. Но, быстро убрав его в свою сумку, я продолжаю разглядывать свой кошелек, словно ничего особенного не случилось. Внутри оказалось всего восемьсот рублей и мелочь, среди которой не набралось бы и пятидесяти рублей.
Я бросила спасительный взгляд на Савельева. Он буравит меня серыми глазами, и я понимаю, что он все еще под впечатлением от увиденной картины, но не той, что называется «Двое».
– Марк, ты займешь мне денег? Мне нужна одна тысяча двести рублей. Я тебе дома верну.
– Она тебе сильно необходима? – указывая на картину, спросила Марк.
– Да.
Савельев бросил взгляд на полотно, на меня, а потом заглянул в свою сумку на поясе. Он достал из нее две зеленых купюры и протянул художнику.
– Спасибо, Марк. Я все верну.
Мужчина, который представился, как Илья Михайлович Гнедов, взял у Марка деньги и, сняв картину со стены, протянул Савельеву.
– Теперь нам придется вернуться до машины, – сказал Марк, когда мы отошли от художника. – Надеюсь, ты не планировала продолжить осмотр выставки?
– Я бы еще посмотрела, но, конечно, нам было бы удобнее вернуться к машине.
– Что за страсть к искусству? Не замечал прежде за тобой такого.
– Разве тебе не нравится картина? – воодушевленно спросила я. – Она так здорово выполнена. Ты только посмотри, какие потрясающие мазки – задний фон, передний. Она такая живая. Мне даже кажется, эти двое в любую минуту могу встать и пойти.
Я шла рядом с Марком, который ускорил шаг и, указывая на картину, обращенную ко мне лицом, восхваляла работу мастера, пытаясь донести до своего спутника, что он хотел на ней показать.
– Лиза, ты можешь мне ничего не объяснять, я все равно далек от этого. По мне так эта мазня не стоит тех денег, что я за нее отдал.
– Марк, я тебе все верну. Сейчас мы доберемся до дома…
– Лиза, дело не в деньгах. Я не возьму у тебя деньги. Считай, что это мой подарок тебе.
– По какому поводу?
– На окончание университета. Такой повод подойдет?
– Спасибо, Марк.
– Не за что, – сказал Марк, а потом торопливо спросил: – Что это было?
– Когда?
– Когда ты полезла в свой кошелек.
Я снова зарделась, и лихорадочно соображала, что бы такого сказать, чтобы было похоже на правду.
– Я думаю, ты знаешь лучше моего, – сказала я.
– Я-то знаю. Зачем тебе это?
– Какая разница, Марк?
– Мне любопытно, зачем девственница носит с собой презервативы.
