вставать с кровати. Как только ты встаёшь с кровати и идёшь в туалет, тебя начинает тошнить. Поешь – начинает тошнить. Я живу на одну палубу ниже, чем столовая, то есть мне нужно подняться по лестнице, дойти до этого зала, там что-то взять, съесть – и вот в этот момент ты понимаешь, как тебе плохо… И ты абсолютно беспомощен. Каждый раз, когда пытаешься встать, понимаешь, что это, скорее всего, закончится тошнотой. Поэтому я уже смирилась и практически весь день провела в кровати. Было очень тихо, и я понимала, что сейчас у всех то же самое, что они ничего не делают и стараются не шевелиться. Под всеми я имею в виду скорее экспедицию, то есть учёных, а команда, кажется, привыкла к этому. Не понимаю, как к этому можно привыкнуть. Но люди в столовой, например, готовили еду и подавали её абсолютно нормально. Они в этих условиях нормально функционируют. А я не могла выполнять свою работу. Некоторые журналисты, например, вообще впервые были на корабле, и я не представляю, как они это переносили. В этом деле всё зависит от опыта – некоторые мои коллеги функционировали как обычно, ходили на обед, заглядывали ко мне, спрашивали, не нужно ли мне чего, всё ли со мной нормально. Объясняла им, что для меня нормально при качке просто лежать. Надеюсь, меня поняли.
Потом мне пришло в голову, что можно было у доктора попросить пластырь от укачивания, но я всё ещё не попросила, вообще ни разу не разговаривала с доктором пока. Я даже не знаю, помогает пластырь или нет. Не видела, чтобы у кого-то он был. Но иногда в экспедициях их дают.
Никаких формальных объявлений не было, разве что каждый день в 11:30 нас оповещают, в какой мы географической точке, какая погода за бортом, что происходит. Можно было только слышать баллы этих волн: пять, шесть или восемь. Шторм длится уже несколько дней, и некоторые говорят, что это не шторм никакой, что это норма, мы просто идём по морю. По-моему, самый настоящий шторм. Всё сходится: и волны, и ветер, и осадки, и качка. Ещё нам сказали, что в этих условиях запрещено стирать в стиральных машинках, потому что от тряски они могут сломаться. И запретили выходить на внешние палубы.
Но с течением времени динамика была, хотя мне сложно оценить, это моё восприятие менялось или объективная реальность. Сейчас расскажу по порядку. Восемнадцатого числа я просто лежала весь день, было очень плохо. Девятнадцатого с утра я всё-таки встала на завтрак, смело пришла в столовую, съела целое яйцо, тост с маслом и поняла, что всё не так уж и плохо, по крайней мере сразу не тошнит. В этот день меня ни разу не стошнило, и это было прекрасно. Это верный признак: если ты сходил в столовую, значит, тебе не очень плохо. В тот день я ещё сходила на полдник в 15:30, а потом даже на ужин в 19:30 и съела там суп. На ужин обычно подают что-то поплотнее, но суп оставался с обеда. Поскольку на обеде я не была, съела вечером небольшую тарелку. Если ты нормально можешь есть, тебе не приходится себя заставлять, значит, либо ты нормально переносишь качку, либо уже и не качает. И причину ты
