style="font-size:15px;"> Неожиданно я спросила:
– В восемь вечера, да? Все случилось именно в двадцать ноль-ноль?
– А ты откуда знаешь? – удивился тюремщик. – Точно, ровнехонько в этот час.
– Он приходил ко мне, – прошептала я, чувствуя, как глаза словно засыпает пеплом, – весь белый, в простыне… Инфаркт, да?
– Сначала решили, что сердце, – вздохнул Алексей, – а потом оказалась какая-то зараза жуткая, вирусная… непонятно что… Теперь никакого суда над ним не будет…
Я плохо помню, как добралась до дома. Вообще не знаю, на чем ехала, вроде взяла такси… Во всяком случае, кто-то меня привез и даже проводил до дверей квартиры… Дальше полный провал. Кажется, суетились Кирюшка и Лиза, хотя откуда бы им взяться, дети были в школе. Затем из тумана возник врач, в руку впилась игла… Последнее, что помню, нервное урчание кошки Пингвы, пытавшейся устроиться у меня на груди.
Яркое солнце ударило в глаза, я села и увидела в другом углу комнаты спящего прямо на полу Кирюшку.
– Эй, Кирка, что случилось?
Мальчик подскочил ко мне.
– Лампа? Нет, это ты расскажи… Пришли домой и видим: ты лежишь на диване, вся в слезах… Спрашиваем – не отвечаешь, только головой трясешь! Пришлось врача вызывать, он тебе снотворное вкатил, так ты на двое суток отрубилась. Прикинь, сегодня понедельник!
В ту же секунду я вспомнила все. Володя! Слезы хлынули из глаз потоком.
– Лампуша! – совсем перепугался Кирюшка. – Ты опять потеряла кошелек со всеми деньгами? Ну, не убивайся так, ерунда!
– Хорошо, – пробормотала я и побежала в ванную.
На веревках висело отстиранное белье. Открутив кран, я начала плескать на себя ледяную воду, потом уставилась в зеркало.
Стекло отразило блестящую физиономию с черными синяками и заострившимся носом. Да уж, краше в гроб кладут. Гроб! Кто будет хоронить Володю, у него нет родственников. Как рассказать обо всем детям, а главное, Ксюше? Она беременна, и такой стресс может повредить не только ей, но и ребенку… Как вообще поступить?
Вода текла, я смотрела на пузырящуюся струю. Наконец в голове созрело решение. До Ксюшиного разрешения от бремени осталось небось дней десять, не больше. Пусть спокойно отправится в родильный дом, да и потом недели две ей совершенно не нужны стрессы… Затем, естественно, я открою правду, но пока никому ничего не сообщу – ни ребятам, ни Ксении… А там посмотрим, как жизнь повернется…
Примерно полгода назад Володя пришел ко мне в комнату и положил на стол какую-то бумагу.
– Что это? – удивилась я, увидев, что листок украшают печати.
– Завещание.
– Зачем? Что за блажь тебе пришла в голову!
– Знаешь, Лампа, – вздохнул майор, – человек я одинокий, родственников никого, вдруг чего случится, квартира государству отойдет. А при наличии этой бумаженции вам достанется. Все-таки двое подрастают, пригодится жилплощадь!
– Ничего не случится, – разозлилась я, – и потом, тебе и сорока нет, еще женишься, ну кто заводит разговоры о кончине в таком юном возрасте!
– Если
