вполне сносно взлетели, то так же без потерь и приземлимся. Вопрос только, куда нас несёт, и что нас там ждёт?
– Вот и не знаю, что страшнее, – мама натуральным образом вздрогнула.
– Разбиться или угодить в неприятности? – договорила я за неё, криво усмехнувшись. – Давай ещё картошку пожарю. Пища богов! – матушка глянула на меня и наконец-то позволила себе немного улыбнуться. – Главное ведь что? – продолжила я её развлекать своей болтовнёй, – важно, что мы вместе, а коли так, то никакие проблемы нам не страшны.
Мама просветлела лицом, поправила свою длинную, коричневую кофту и присела рядом со мной, чтобы помочь почистить картошку.
– Лучок ещё добавим и сливочное маслице.
От представшей картины рот мигом наполнился слюной: ммм, вкуснотища!
– И можно на веранде поужинать, если не испугаешься, а то от стресса желудок орёт раненым зверем, – кивнула я.
– Где поужинаем? – не поняла мама, – ты хочешь сказать, что крыльцо осталось с нами?
– И волшебным образом ящики с рассадой. Они на веранде, стоят под окном, будто бы их вся эта тряска ураганная не коснулась вовсе, – добавила я.
– Чудеса… – протянула мама. Отложив очищенную картофелину в таз с водой, отряхнула руки и двинулась к выходу. И я следом.
Мы вдвоём выглянули наружу. Я первая решительно шагнула за порог. Замерла. Пол из-под ног и не подумал уйти.
– Кажется, безопасно, иди сюда, – позвала родительницу, и мы прошли вперёд, к перилам.
– Это невероятно! – прошептала ма, плотнее закутываясь в кардиган.
– Угу, – согласилась я, так же как она, увлечённо глядя на облачное море, постоянно находившееся в движении, оно, то завихряясь барашками, то широкими волнами расходясь в стороны, гипнотизировало. – Мама, пойдём в дом, я сейчас в сосульку превращусь, – потянула её за руку.
Картошка пахла одуряюще, золотистая, с пригоревшей корочкой, признаюсь, самая моя любимая часть незамысловатого блюда. Щедро посыпав содержимое сковороды зелёным луком, вооружилась вилкой и хлебушком.
– Приятного аппетита!
– Приятного!
И ка-ак накинулись! Сидели мы с открытой дверью, ели и любовались закатом.
Солнечные лучи окрасили горизонт в мягкие розово-лиловые тона, подсвеченные золотистыми блёстками. Зрелище, которое я никогда не забуду. Облака превратились в огромные, пушистые разноцветные острова. Небосвод становился всё темнее, постепенно переходя от светло-голубого к глубокому фиолетовому, и вот уже видны первые хитро подмигивающие нам звёзды. Я ощущала себя мелкой букашкой, и все мои суетные мысли и проблемы в этой Вселенной спокойствия и величия, стали казаться незначительными и надуманными, иные так и совсем высосанными из пальца. А настоящее: вон оно – за порогом, мир между небом и землёй.
– Ма, – протянула я, нахмурившись, – а тебе не кажется, что некоторое время назад облака были под нами,
