с первосвященником, – ответила она и подозвала кого-то из свиты. – Быстро отправьте гонца во дворец к моему сыну. Пусть сообщит, что я хочу поговорить с ним и скоро приду.
Едва они выехали из ущелья, с возвышенности им открылся прекрасный вид на южный дворец правителя, который находился на возвышенности, а поодаль вокруг него располагалось ещё несколько холмов и на них можно было разглядеть большие группы людей. В сумерках уже вполне можно было различить, как жители шли прочь от дворца и близлежащих строений. Караван разместился с правой стороны от ущелья в большой пещере, из неё прекрасно был виден и дворец, и широкая дорога, ведущая к нему. Основная часть свиты отправилась вместе с матерью правителя во дворец, а с первосвященником оставили лишь несколько человек охраны. В ожидании возвращения матери правителя и рассвета, первосвященник Енос и жрецы решили провести церемонию, чтобы призвать милость бога АН.
До рассвета оставалось совсем немного времени, когда из южного дворца показалась вереница повозок. Они двигались быстро и вскоре подъехали к тому месту, где остановились жрецы. Из первой повозки вышла мать правителя и подошла к жрецам. Её помощники низко поклонились и отошли от неё и первосвященника.
– Енос, я не смогла уговорить Ага покинуть дворец, со мной лишь те, кого он отпустил, оставив около себя только верную ему охрану.
– Ты не выглядишь опечаленной, Гула, – ответил ей Енос. – Я знаю тебя давно, что ты задумала?
– Ты всё замечаешь, первосвященник, – сказала она и слегка улыбнулась. – Я говорила с Ага, но он был непреклонен. Не знаю почему, но он решил, что пока он внутри дворца, никакой гнев бога не разрушит его.
– Но ты ведь не оставила этого просто так? – спросил Енос с надеждой в голосе.
– Конечно. Начальник его охраны – человек не просто преданный ему, но ещё и очень умный. Он согласен умереть за него, но, если есть возможность спасти жизнь правителю, он непременно ей воспользуется. А вот и он, – сказала она и показала рукой в сторону дворца.
В предрассветных сумерках Енос увидел, как от дворца быстро отъезжают несколько повозок и направляются в их сторону. Вскоре повозки подъехали, и из них вышла охрана правителя: высокие воины в латах и с мечами, а из самой первой вышел начальник охраны, он был без шлема и явно чем-то взволнован. Он подозвал несколько человек, и они осторожно достали из повозки связанного правителя Ага. Его, всё ещё связанного, посадили на небольшой камень. Он страшно ругался и грозился всех казнить собственными руками, едва только его развяжут, но увидел подошедшую к нему мать и тут же затих. Ага посмотрел на неё и сказал:
– Это твоих рук дело?
– Прости мне, что спасла тебя, – ответила Гула и провела рукой по его волосам.
– Ты не понимаешь, – с вызовом ответил он. – Ничего бы не случилось. Тот, кого вы называете богом, не может никого убить, он может только разрушать. Хоть кто-то остался во дворце?
К нему подошёл начальник его охраны, встал перед Ага на колено и сказал:
