помнить и заботиться о своих близких. Имя человека – лицо рода. Если кто-то в Ташкенте, Бухаре или Карши скажет, что их родственник участвовал в марсианском проекте, то, уверяю тебя, он получит неплохое предложение поработать где-нибудь, если же кто-то подпортит имидж рода, то и проблем станет больше. Это палка о двух концах… Только слава вряд ли сделает меня заносчивым или высокомерным – я воспитан иначе.
– М-да, Восток – дело тонкое… и темное для меня, – призналась Марина, наконец-таки улыбнувшись.
– С первых лет астронавтики всего лишь один этнический узбек2 и один выходец из Узбекистана3 участвовали в пилотируемых полетах, согласитесь, это немного, – добавил я. – Так что я буду, типа, третьим…
Только мое пояснение вызвало недоумение у Саркисяна:
– Не понял, ведь экспедиция не международная, а национальная… Почему иностранца включили в состав имитационного полета, особенно если мы все подписали документы о секретности?
– А я россиянин, друг мой, – немного высокомерно ответил я. – Это мои родственники живут в Узбекистане, Таджикистане и Казахстане. А в России моя семья – жена, две дочери, все граждане Российской Федерации. Так что не стоит искать шпиона в нашем коллективе.
Мои слова остудили бывшего военного летчика и он пробормотал что-то извинительно. Я махнул, мол, ладно, не парься, не бери в голову, все нормально. Но при этом сделал вывод, что никто еще не обмолвился о своем семейном положении и своем текущем социальном статусе. Может, все еще впереди? Ведь «лететь» нам 150 дней внутри макета.
– Ну, друг мой, если исходить из твоего понимания, сколько этносов побывало в космосе, то 99,9 процентов никогда не поднималось выше 20 километров над Землей, – пробубнил Сергей, переключив свое внимание с дамы на наш разговор. – А ныне астронавтика – это удел или очень богатых людей – они же туристы, или сверхпрофессионалов – удачников, прошедших все тесты, или имеющих связи с Олимпом власти, например, как те двое, – и он кивнул в отдельную кабинку.
Мы разом повернулись в ту сторону. Там сидели двое – женщина лет тридцати, белокурая, красивая, очень похожая на кинозвезду или жену олигарха, вся холеная, утонченная в манерах, а ее красное платье, по моим оценкам, стоило порядка двух-трех тысяч долларов; мужчина, который расположился напротив, был образцом для атлетов, бычья шея, короткая стрижка, ладони как лопаты, солидный костюм на его теле казался насмешкой – этому человеку больше подходило бы кимоно для дзюдо или армейский мундир. На столе были фрукты, шоколад и французский коньяк. Бра горели не ярко, но мы даже издалека чувствовали, что между ними имеется определенная связь.
– Ну… муж и жена, – насмешливо произнесла Марина. – Или… любовники! И что?
Ушаков обалдело уставился на нее:
– О чем ты, Марина! Это же
Речь идет о астронавте Салижане Шарипове, выходце из г. Ош., Кыргызстан, гражданине России.
Владимир Джанибеков, астронавт, проживавший в детстве в г. Ташкент, Узбекистан.
