как я определяю эпохи, или некритические заметки всяких сторонников эмира. А за рубежом меня так и любят депутаты, артисты, дипломаты…
Инженер слушал, выпучив от изумления глаза. Такого он не ожидал. Точно также как не ожидал и концовки этой встречи.
– А теперь вот, что. Ты узнал мою тайну. А теперь она умрет с тобой. Эй, стража! – эмир хлопнул в ладоши. – Казнить этого инженера за… шпионаж!
И несчастного инженера увели, и вечером обезглавили – вот в этом и заключалась награда властителя. Удивительный аппарат засекретили, и только эмир им пользуется, когда делает назначение регионального наместника или министра.
Но разве от народа скроешь интеллект правителя? Когда по телевидению передают речи эмира, когда он встречается с избирателями и ведет беседы с ними, то уже итак становится ясным, кто есть кто. Нельзя назвать экономическую или социальную политику такого человека умной или правильной, если полстраны погрязла в нелегальных операциях, большинство населения в нищите, а чиновники жируют на своих должностях, полицейские пытают и убивают, и при этом все хвалят руководство.
Люди и без прибора инженера способны оценить интеллектуальное состояние власти. Через собственную жизнь.
Про верблюда и других животных
Жил-был верблюд. Обычный верблюд, высокий, медлительный и добрый, он любил много думать и мечтать, но в глазах всегда была печаль. Да только в душу ему никто не лез – кому это интересно? – все смотрели на его два горба и большие губы. Именно эти физические данные вызывало усмешку у других животных. Например, лиса, вертясь вокруг верблюда, смеялась:
– Эй, ты, горбатый! От чего у тебя два горба? Что ты там прячешь? Может крылья? Ха-ха-ха. Лучше посмотри на меня: какая я гибкая, ловкая, какой у меня стан, а шерсть пушистая-препушистая. Куда тебе, верблюду, до моей красоты! Завидуй, ходячий мешок!
Верблюд только грустно улыбался. Что он мог сказать в ответ действительно изящной лисе? Конечно, ему было стыдно за свои горбы, но ведь от них не избавишься. Вздыхая, верлюд жевал траву.
И тут в разговор вступал лев, который тоже искал случая задеть беднягу:
– Ха, зато какие у верблюда большие губы – ими только плеваться. Ха-ха-ха. А вот я какой сильный, быстрый, посмотри на мою огненную гриву, говорят, я брат солнца! Моя грация вызывает уважение у многих животных. Так, что верблюд, лучше учись у меня красоте и уму.
Верблюд соглашался: да, лев красив, он быстр и умен, и по праву носит имя царя зверей. А что взять с него, верблюда? Только губы? Или шерсти клок?
– Ха, смотрите, а ноги какие уродливые у этого верблюда! – хохотали гиены. Им вторили обезьяны: – Гы-гы-гы, а шкура какая неказистая! Вот уж страшилище так страшилище!..
И кто только не смеялся над верблюдом: и аисты, и крокодилы, и слоны, и даже морские черепахи,
