вечер, меня зовут Анна Фёдоровна. Я ищу Марью Васильевну. Она не вышла к нам работу, мы беспокоимся…
Женщина с таким же недовольным лицом кивнула на входную дверь
– Пройдите!
Поднявшись по невысоким скрипучим ступенькам крыльца в дом, Анна Фёдоровна подошла к двери квартиры. Та резко открылась, и перед ней предстала та самая суровая женщина. По ней было видно, что она особо не ухаживает за собой, заляпанный халат, перетянутые волосы какой-то несуразной косынкой. За ней была видна небольшая прихожая, переходящая в кухню. В квартире стоял неприятный запах, то ли старых вещей, то ли просто здесь давно не убирались. К этому ещё в нос ударило чем-то жареным, казалось даже, что жарили на этом масле не один раз.
– Простите что так поздно. Здесь проживает Марья Васильевна?
– В больнице она! – Женщина не хотела пускать свою гостью дальше, это было видно по её позе. Она встала со скрещенными руками, прикрывая фигурой кухню и проход дальше.
– Подскажите пожалуйста, а что случилось? Может дадите адрес?
– Плохо ей стало. Сердце вроде бы прихватило.
Анна Фёдоровна немного растерялась, она никак не могла понять, что эта за женщина и кем она приходится нянюшке. Еще она не могла понять, как Марья Васильевна могла здесь жить. Она была таким воздушным чистым существом, ну никак не ассоциировалась с этим грязным местом.
– Прошу прошения за нескромный вопрос, а вы кем ей приходитесь?
– Невестка! Нина… А вы?
– Я Анна Фёдоровна, Марья Васильевна у нас работает. Мы за неё беспокоимся. Может нужна какая-то помощь?
Нина немного задумалась. Особого энтузиазм в ней не чувствовалось, видно свекровь она свою не любила. Но предложение о помощи звучало весьма заманчиво.
Марья Васильевна никогда не жаловалась Родионовым о своем положении. Они уже давно жили вместе – невестка Нина, её сын Василий. У неё была отдельная маленькая комната. Невестка была рабочей с завода, позволяла себе иногда выпить и хорошенько выругаться. Василий тоже подпивал, и не раз замахивался на мать, но пока еще рассудок был при нём, так и не осмелился обидеть Марь Васильевну. Поэтому, для неё работа была отдушиной. Она всё никак не могла поверить, как её родной, горячо любимый сын, когда-то был совсем другим, добрым и весёлым. Как его жизнь превратилась в сплошную тьму и ругань. Как эта женщина – Нина, так крепко связала его, настроила против матери?
– Вы знаете, мы хотели её оставить в больнице. Она стала совсем несносной. Нам некогда с ней возиться!
– Нина, я не могу судить никого. Давайте я заберу её вещи, и она переедет к нам?
Похоже для Нины это был идеальный вариант, было видно, как зажглись её глаза. Она даже немного оживилась.
– А давайте я вас чаем угощу! У меня и наливочка есть!
Анна Фёдоровна еле сдержалась, чтобы не поморщиться от отвращения. Сидеть тут и распивать
