Что нет книжки, она заметила сразу. Ну я бы, честно говоря, тоже заметил, все-таки довольно редкое это издание. Теперь надо надеяться, что девчонка не заложит меня Тамаре, еще этого только не хватало. Хотя шанс на это совсем маленький, старшая пионервожатая выпьет из нее все соки, тут все-таки окно разбито. Это не хухры-мухры.
Я сидел в кустах неподалеку от корпуса девочек, когда на горизонте появилась тушка подстрекателя этого происшествия. Сеня, пока я занимался черт-те чем в палате девчонок, никуда не уехал и дожидался, чтобы узнать, чем все закончится.
– Ну че?
Толстяк уселся рядом со мной прямо на землю, не без труда подгреб ноги к груди и положил подбородок на колени. При виде моей окровавленной руки, присвистнул.
– Как ты умудрился окно расфигачить?
– Как-как, молча… не доглядел.
– Бли-и-ин… ща, погоди.
Сеня, не вставая, куда-то потянулся, а потом, выпрямившись, вручил мне средство от всех бед – листок только что сорванного подорожника. Советский дворовый антисептик.
– Приложи, только сначала послюнявь.
Я знал, что подорожники помогали, но тут все же придется идти к Аллочке в медпункт. Шить, конечно, не потребуется, но нормально продезинфицировать порез надо. Ну и чтобы не мешало, можно повязку наложить. Но от подорожника Сени я тоже не отказался.
– Короче, вручил я твое послание Вике, – хмыкнул я.
– И че… И как… – толстяк аж запинаться начал от волнения.
– Ну-у-у, – я чуть потянул время ради собственного удовольствия и интриги. – До потолка от радости не прыгала, но довольная была. Дальше давай сам, девка-то явно к тебе неровно дышит. Если судить по ее возгласу, когда она записку прочитала. Ты же в письме представился?
– П-правда? – Сеня аж дыхание затаил.
– Как есть. Ладно, бывай. Схожу в медпункт.
Из нашего укрытия было хорошо видно разбитое окно палаты, и туда на всех парах уже летела Тамара. Лицо ее было настолько перепуганным, как будто не окно разбилось, а произошёл ядерный взрыв. Ну как минимум. И чего она так все близко к сердцу принимает? Мужика ей надо нормального и некогда будет мелочевкой себя загружать…
Сеня тоже наблюдавший за этим, вдруг как-то поменялся в лице. Решимость, что ли, в глазах появилась. Ну ему-то что, шею намылят мне. А он пока будет с девчонкой природой любоваться… надо будет, кстати, разведать, что там за место такое, дюже романтическое.
Я со вздохом поднялся и уже собрался уходить, как Сеня вдруг заявил:
– Мих! Давай скажу, что это я окно разбил…
– Ты? – я так и замер, повернул в его сторону голову.
Кажется, в этой панде просыпается-таки маленький лев.
– Да, ты же по моему делу в палату к девчатам лазил. Так будет честно, – дрогнувшими губами пробормотал толстяк.
Ну что ж, желание похвальное. Я покосился на Тому, та внимательно изучала место происшествия. С таким важным видом, будто в лагере не окно разбилось, а кого-то убили, а она не старшая пионервожатая, а старший следователь городской
