гроздья винограда. Дно этих рубцов на теле природы потихоньку заполняла вода, смешанная с землёй, образуя непролазные грязевые болотца.
Звуков не было, кроме шума моторов, шелеста дождя и постоянной канонады где-то за горизонтом, которая неумолимо приближалась.
Всё это сильно навевало уныние и тоску.
Тем более лейтенант был очень удивлён, когда в пункте техпомощи застал такое оживление и активность бойцов из техсостава.
Жизнь тут кипела.
При ближайшем рассмотрении оказалось, лесочек кишел технарями и обеспеченцами. Одни копали новые траншеи и блиндажи, другие занимались техникой, третьи перебирали и вели учёт деталей. Везде сновали бойцы в сальных, чумазых комбезах и застиранных бушлатах. Скрежет от ударов металла об металл, иногда прорывались задорные матюки сквозь звук ветра и начавшегося ливня. Даже в условиях непогоды никто не прекращал работы: вся техника на ремонте и места для обслуживания были под тентами, заботливо замаскированными сверху ветками и травой. С автоматами были только бойцы из боевого охранения, пара патрулей, что вышагивали по дуге, обходя периметр. Со скучающим видом они покуривали. Изредка встречаясь с кем-то из техников и перекидываясь с ними парой слов, расходились дальше по маршрутам, иногда что-то отвечая в шипящие радиостанции.
Загнав последнюю машину, лейтенант огляделся, и его тут же окликнули:
– Фил!
К нему спешили Чужой и ещё какой-то офицер, одетый более аккуратно, при оружии и в бронежилете.
Отдуваясь, прапорщик подошёл первым и представил офицера:
– Это зампотех батальона, капитан Ч., ему передадут твоих ласточек. Сейчас нужен полный расклад по заправке, маслам и боекомплекту на машинах. Всё, что есть, озвучь и вызывай сюда своих рулевых.
Через пять минут около комвзвода стояли все четверо водителей с обрывками бумажек в руках, на которых были записаны показания одометра с данными пробега, остаток топлива в баках, вопросы по техсостоянию и ещё всякие мелочи.
Филин сразу, как встали машины, погнал водителей смотреть расход масла и топлива, проверять жидкость в системе охлаждения и на всякий случай наличие течей в патрубках и бочках. Большие пробеги, марши на технике давали сильную нагрузку на двигатель, трансмиссию, раздаточные коробки, узлы и агрегаты. Нередко в конце таких маршей, проблем по техчасти прибавлялось. Мелкие поломки могли не замечаться, что приводило к накопительному эффекту и, в конце концов, к большим неисправностям. Из-за дырочки в трубках охлаждения перегревался двигатель, который мог поймать клин из-за недостатка масла, могло начаться масляное голодание, полететь трансмиссия, заклинить передача. Казалось, БТР – надёжная боевая машина, которая была сконструирована с учётом всевозможных неожиданностей и с высоким уровнем живучести. Бронетранспортёр для своих задач имел неплохую броню, вполне серьёзное вооружение и проходимость,
