style="font-size:15px;"> – Куда? – насмешливо спрашивает Лялька. – В Москву, что ли?
– Почему нет? – что я, блядь, несу?! – Ты на удалёнке работаешь, какая разница? Кота в садик устроим, квартиру я вам сниму, прописку в квартире родителей сделаю. Я бы вас в там поселил, но сама понимаешь…
– Ну да, Агата, – скучающе тянет Лялька. По ней никогда не поймёшь: ревнует или нет. О любви и прочей хрени мы никогда не говорили. Но если люди заводят общего ребёнка, это о чём-то да говорит. Аборт я не предлагал, сказал, что решение только за ней. Не то, чтобы был в восторге от новости, что снова стану папой. Но раз не сдержал хуй в узде, надо уметь расплачиваться.
– Так что? – спрашиваю, а сам чувствую, что уже загорелся. Хочу их рядом. Обеих: жену и любовницу. Как шейх с гаремом. Мужики угорать будут. Хуй с ними, сам в ахере.
– Хорошо, – вдруг говорит Лялька. Перекидывает чёрную гриву волос через плечо. Кажется, такую улыбку – счастливую – я видел только после рождения Кота. Для неё это так важно? Или я опять неправильно понял?..
Глава 3
Агата
Слабо запомнила дорогу домой. Как в тумане, а может, дело в том, что на Москву правда опустился туман. Мы подлетаем, взгляд скользит по торчащим из плотного марева домам. Как пальцы, которые тянутся к самолёту. Пусть. Схватят, сожмут, уничтожат. От боли я оглохла и ослепла. Все эти годы он мне врал. Кем я ему была? Удобной женой, домашними тапочками, в которые так приятно засунуть ноги после того, как весь день проходил в дизайнерских ботинках? Господи, он спал с той женщиной, а потом – со мной. Хочется отмыться с ёршиком. Желудок пустой – меня вытошнило до желчи ещё в аэропорту. Но всё равно позывы подкатывают, как представлю.
До дома добираюсь на метро: в толпе легче, чем с собой. Позвонить Юльке? Она бы примчалась, но умотала с Антоном в Питер на выходные. По телефону такие вещи не рассказывают. К маме поехать? Да я даже вслух такое не смогу при ней произнести! Они с папой тридцать лет вместе, душа в душу. А дочка будет разведёнкой… Позорище!
Стискиваю пальцы на ручке чемодана. Кажется, все вокруг всё знают: осуждают, смотрят с жалостью. Ещё немного, и начнут показывать пальцами. Такой станет моя жизнь, когда все узнают? Мои друзья, мои родные… Ощущение, будто долблюсь в стекло, а они там, с другой стороны.
На пороге накатывает. Вхожу, прислоняюсь к двери и сползаю вниз. Взгляд скользит по рядам обуви: кроссовки Марата, ботинки. Каринкины босоножки, мои кеды. И запах. Тот неповторимый запах дома, который создаётся живущими в нём людьми. Слышу туалетную воду Марата. Голубой Живанши, мой подарок на День святого Валентина в этом году. Тщательно выбирала, чтобы ему подошёл. А та, другая, что подарила?
Слёзы хлынули проливным дождём. Затрясло, пришлось обхватить себя за плечи, потому что испугалась – развалюсь на части. Сложилась пополам, легла на пол, завыла, утыкаясь лбом в ботинки. Когда воешь становится проще. Сейчас хочу кричать
