помогали, чем могли: давали Ликае необходимые знания, кормили, обучали защите и ближнему бою. Но в те короткие часы, что мы могли проводить вместе, забывая обо всех проблемах и долге, я наблюдала за удивительным существом, которое своим присутствием окрыляло, дарило всем радость. Рядом с ней я хотела стать лучше, во мне просыпались доселе неизвестные чувства. Ликая – вот кто стал смыслом моей жизни.
– Ты говоришь о долге, что ты имеешь ввиду?
– Долгом я считала необходимость выровнять баланс сил – соотношение магов с даром Света или Жизни, к которым относилась Ликая, и магов с даром Ночи или Тьмы.
– К которому относишься ты.
– И практически все, кто влачил существование в Драгонарии, – женщина ухмыльнулась. – Единственным магом, кто превосходил по силе дара отца, была я. Самоуверенная девчонка, отчаянно не желавшая умирать. Нас было трое, Хейли. Трое идиотов, решивших, что сумеют помешать императору уничтожить наш мир и скрыться в другом. Витор – сын погибшего наставника маленькой, еще не попавшей ко мне, Ликаи, она и я. На протяжении нескольких лет мы разрушали источники тьмы, которые разрастались из-за увеличения рождаемости темных магов и гибели светлых.
– То есть, баланс нарушился, и в ваш мир хлынула тьма, которая принимала форму источников? А они, в свою очередь, появлялись повсюду?
– На момент, когда я и Витор приступили к их истреблению, число источников достигло двухсот пятидесяти, а когда к нам присоединилась повзрослевшая и принявшая мой дар Ликая, – нашими стараниями осталось двадцать шесть, и два из них, самые мощные, образовались во дворце императора.
Женщина замолчала, давая мне время осмыслить сказанное.
– Я верила, что мне под силу убить отца, а значит захватить власть и запретить душегубство светлых. – Мартина со злостью сжала кулаки. – Мы с Витором мечтали, что, когда настанет этот день, Ликая выйдет за него замуж, родит ему множество детишек, и возможно, это послужит толчком, чтобы возродилась и магия Жизни.
– Но?
– Я даже не знаю, успел ли он признаться ей в любви перед смертью. Я запрещала любить себе и не давала ему и шанса открыться раньше, чем мы справимся с последними двумя источниками тьмы. А Ликая… Хейли, она была наивным ребенком, который безудержно выискивал во всех добро, и на боль и злость платил улыбкой! Она не была готова к любви и семейной жизни. И вместе с тем…она была бы прекрасной женой и матерью. В ней сочетались безбашенность и игривость, наивность и бескрайняя доброта, мудрость и самопожертвование.
– Все пошло не по плану?
– Как видишь, – пожала плечами Мартина. – Я была обманута. Меня заманили во дворец сообщением, что у них Ликая. А связь, которую мы установили при ритуале, как назло, молчала. Я не слышала ни ее эмоций, ни ее дыхания. Слишком поздно я поняла, что ошиблась. Ликая бросилась меня спасать…
Мартина закрыла глаза.
– Ты знаешь, она очень храбрая. Сумасбродная,
