ей все простить. Готова обнять ее крепко-крепко! Но она смыкает руки на груди, не подпуская меня к себе. Между нами – невидимое стекло разочарований. Говорит: „Я вырастила слюнтяйку, а не дочь“… Она выполняет „материнский долг“: перечисляет деньги мне на карточку, посылает ко мне домработниц, через бабушку передает подарки. Я для нее дочь согласно бумагам, а не частичка души».
Мирумир распускает волосы, закидывает заколку в сумку. «Как бы я ни говорила, что отношения с мамой меня мало волнуют, а все равно переживаю. И чем старше становлюсь, тем больше тоскую по ней. Не по ней даже, точнее, а по мной же созданному образу матери. В реальности его нет. Я нарисовала маму, о которой мечтала с детства. Маму, которая не ударит по коленке с криком: „Не мотыляй ногами!“ Маму, которая не заберет из детского сада с двухчасовым опозданием. Маму, которая не будет унижать родную дочь, сравнивая с дочерью соседки. Я ее не считаю виноватой в чем-либо, но, видимо, во мне еще живет та недолюбленная девчушка. Грусть из детства возвращается… Когда-нибудь у меня будет дочь. И я непременно исправлю ошибки мамы. Быть может, моя девочка будет обделена в дорогих игрушках, но она никогда не будет обделена любовью. Никогда…»
Мирумир неожиданно набирает номер. На том конце провода отзывается недовольный женский голос. Любимая нажимает отбой. В ее глазах дрожат невыплаканные слезы…
20
…Постигает закон счастья через собственные понятия. Злится, когда всю многогранность чувств сводят к нескольким словам. Она верит в то, что счастье Саши может быть не похоже на счастье Сани. «У нас всех всё по-разному. Хотя бы на уровне чувств. Кому-то приносит счастье внезапный поцелуй под весенним дождем, а для кого-то счастье – это пачки евро в чемодане из кожи ската… Счастье не поддается обобщению».
Мы лежим на зеленой траве парка Эминёню. Закатали красно-синий плед под головы. Не понадобился: сегодня +26. Лето приближается. Она откусывает с хрустом зеленое яблоко, я общипываю виноград – чилийский, не вполне бордовый и совершенно безвкусный. Спрашиваю: «А что для тебя счастье?» Она закладывает руку под затылок. Щурится под лучами щедрого солнца. Из тенистой глубины парка кто-то пускает солнечных зайчиков, они скачут по темным местам, одежде… «Для меня счастье – это ждать и дождаться». У счастья нет синонимов. Его можно описать только через собственные ощущения.
«…Сначала мы искали счастье в сказках, рассказанных перед сном, в своем мирке под теплым одеялом, в запахе плюшевого мишки под боком. Потом – в первой победе на Олимпиаде по литературе, в невинных школьных романах, в тревожных песнях Цоя. Затем наше поколение девочек пыталось найти счастье под бирками громких марок, в ненужных отношениях с пустыми фатами, в книжках под кричащей обложкой, которые мы демонстративно выкладывали на столики первых кофеен. Только сейчас я не ищу счастья: оно рядом, и во мне… Большинство людей счастливы настолько, насколько они решили быть счастливыми».
Жалуется
