Управлении! А может быть, она, как и он, просто посетительница? Темные, почти черные волосы уложены модной стрижкой. Евгений не разбирался в женских стрижках, но мог бы голову дать на отсечение, что стрижка у девушки модная.
Чувствуя на себе восторженный взгляд посетителя, красавица и глазом не повела, не улыбнулась. Сидела застыв, словно боялась расплескать свою яркую привлекательность.
Восхищение сменилось разочарованием. Филин не любил таких красавиц. Они напоминали ему манекены из витрин. Он подумал о том, что творец, создавший это произведение искусства, не подумал вдохнуть в него жизнь. Женщина показалась ему просто… Нет, мымрой она не была. Красавицы не бывают мымрами.
– Что вы хотели, молодой человек? – спросила красавица. Евгений заметил, что стол, за которым сидит девица, пустой. Ни одной бумажки, ни одного карандашика. Наверное, чтобы не отвлекать посетителей.
– Я из уголовного розыска. – Он вынул из кармана удостоверение, раскрыл. Девушка протянула руку.
– Э-э, нет. Изучайте в моих руках.
– Я же должна показать начальству.
– Если до него дойдет, я сам покажу.
– Вам, наверное, нужно посмотреть какое-то дело?
– Конечно. Вы правильно решили.
– И у вас есть предписание прокурора?
– А это еще зачем? – удивился Филин. Таких вопросов ему никогда не задавали.
– Так положено. Разрешение прокурора. Это же не филькина контора, а государственное учреждение. Архив.
– Миленькая… – начал Евгений, но девица его перебила:
– Я вам не миленькая! Извольте не распускать язык!
– Вы же держите свое имя в секрете.
– Меня зовут Матильда Алексеевна. И вы не смеете распускать язык.
– А я вас, Матильда Алексеевна, арестую за препятствия расследованию, – сказал Евгений и вытащил из кармана наручники.
– Как арестуете? – голос у девицы перешел в шепот. – Вы не имеете права! – Нижняя губа у нее мелко-мелко дрожала.
– Загляните в Устав внутренней службы, – холодно сказал Филин. – Налицо препятствие расследованию. Наручники и поездка на Петровку вам обеспечены. Там разберутся во всем. Будет вам и прокурор. Ну так как?
Девица закрыла глаза. Филин внутренне усмехнулся и заметил, что один ее глаз приоткрылся. Красивый глаз. Ничего плохого не скажешь. Черный. Как небо в августе.
– И руководства нет, – сказала она и открыла второй глаз. А только что собиралась показывать удостоверение Евгения начальнику.
– Так поедем на Петровку или как?
– А вы в Архив надолго?
Евгений понял, что девушка сдалась. Что она всего лишь секретарь. Но, судя по апломбу, не просто секретарь…
– Там видно будет, – деловито ответил старший лейтенант и спрятал наручники в карман. Наручники, кстати, были детские, пластмассовые.
Девица открыла обитую железом дверь в Архив и жестом пригласила Филина войти. Куда подевалась ее спесь? Когда
