изначально «Неизвестная» должна была стать портретом княгини Юрьевской, но после трагедии на Екатерининской набережной Крамской вынужден был отказаться от прежнего замысла, изменив черты лица особы, в одночасье ставшей вдовой и попавшей в немилость к августейшему пасынку Александру III. Ведь картина, начатая ещё в царствование Александра II, завершена спустя два года после его гибели.
И ещё одно «за» в пользу версии Чижовой: в Висбадене, в доме Клотильды фон Ринтелен, немецкой правнучки русской княжны, мне довелось видеть незнаемую прежде фотографию Екатерины Долгоруковой. Старый снимок, украшавший гостиную, зримо напоминал незнакомку с шедевра Ивана Крамского: тот же взгляд, тот же гордый поворот головы и водружённая на ней элегантная шляпка.
При жизни самодержец любил совершать прогулки в открытом экипаже (схожем с тем, что изобразил на полотне художник) вместе со своей Катей. В одном из писем Александру сохранилось её интимное признание: «Я обожаю управлять твоим кабриолетом, прижимаясь вся к твоему красивому телу, которое моё – так бы всего и съела».
Не отказалась от любимой забавы пара и после венчания. Александра II и Светлейшую княгиню придворные могли часто созерцать в Царском Селе, вместе в одной коляске, не ведая о тайной свадьбе императора и поражаясь дерзости и смелости княгини Юрьевской.
Что стыд Марии? что молва?
Что для неё мирские пени,
Когда склоняется в колени
К ней старца гордая глава…
Молодая красавица на полотне Крамского (она одна в экипаже, без сопровождающих – мужа ли, брата либо компаньонки – явно нарушает незыблемый этикет!), вызывающе устремившая свой взор, представлена на фоне тающего в петербургской дымке Аничкова дворца, резиденции Александра III и его молодой супруги. Вызов царице вновь брошен!
На Галерной
Но задолго до взрыва на петербургской набережной «гордой главе» Александра II не давала покоя одна мысль: каким явится будущность для детей, его и Кати? Не будет ли суждена им безрадостная участь бастардов? Посему ещё летом 1874-го монарх издал Указ Правительствующему Сенату: «Малолетним Георгию Александровичу и Ольге Александровне Юрьевским даруем Мы права, присущие дворянству, и возводим в княжеское достоинство с титулом Светлости». Ещё со времён Петра Великого титулом тем удостаивались подданные за особые заслуги перед царём и Отечеством.
Дом на Галерной в Петербурге, где поселилась молодая чета Пушкиных.
В том памятном году княжна Катя Долгорукова поселилась в снятой для неё великолепной квартире на Галерной, где частым гостем бывал сам император. «О, какое удовольствие доставило мне видеть наконец твоё милое жилище в твоём новом доме, – восхищается Александр. – В нём всё мило и уютно, а всего милее милейшая хозяйка». Катенька не медлит с ответом, вторя возлюбленному: «…О, какое удовольствие доставил мне вчера твой визит в мою комнату, почему мы не можем остаться вместе навсегда?»
Исторические
