и потому лгут. Я сказал достаточно. Больше я ничего говорить не буду».
Суд: «Суд внимательно выслушает то, что вы имеете сказать, если у вас есть что говорить, говорите».
Тогда Уонсли продолжил: «Во-первых, я первым нанялся на «Виноградник» в Новом Орлеане и никого там не знал; я видел, как на корабль грузили деньги. Судья, который допрашивал меня первым, не совсем правильно записал мои показания. Разговаривая с командой, я сказал, что бриг очень стар, и мы все договорились уйти с него, когда придем в Филадельфию. При мне было упомянуто, что корабль везет целую кучу денег. Генри Этвелл сказал: «Давай их заберем». Несколько дней об этом никто не заговаривал. Потом Этвелл подошел ко мне и спросил: «Что ты думаешь о том, чтобы забрать деньги?» Я подумал, что он шутит, и не обратил на эти слова никакого внимания. На следующий день он заявил, что они решили захватить бриг и деньги и что они сильнее всех. Они убьют офицеров, а если кто-то предупредит их, то погибнет вместе с ними. Я знал Черча по Бостону и в шутку спросил его, кто это все придумал; он ответил, что это они с Дейвзом. На борту корабля не было оружия; вся команда знала о заговоре, и, если бы я рассказал о нем капитану, меня бы убили. Я понимал, что если меня схватят, то мою жизнь отнимут по закону, что, собственно, одно и то же, поэтому я промолчал. Я совершил убийство и знаю, что должен за это умереть».
Суд: «Если вы хотите что-нибудь еще добавить, мы вас выслушаем».
Томас Дж. Уонсли: «Нет, сэр, я все сказал».
После этого поднялся окружной прокурор и огласил приговор Гиббсу, точно так же, как это было сделано в отношении Уонсли. Суд обратился к Гиббсу, спросив его, имеет ли он что-нибудь сказать в свою защиту.
Чарльз Гиббс сказал: «Я хочу объяснить суду, насколько я виновен и насколько невиновен в этом деле. Когда я покинул Новый Орлеан, я никого не знал на борту брига, кроме Дейвза и Черча. Этвелл впервые сообщил мне о деньгах на корабле, когда мы проплывали мимо Тортуги; тогда же он предложил мне захватить бриг. В тот раз я отказался. Заговор обсуждали в течение нескольких дней, и, наконец, я сказал, что присоединяюсь к нему. Браунриг, Дейвз, Черч и все остальные тоже сказали, что будут участвовать в захвате корабля. Через несколько дней, однако, обдумав это дело, я сказал Этвеллу, как ужасно лишать человека жизни и захватывать его корабль. Я посоветовал ему отказаться от этого. Этвелл и Дейвз высмеяли меня; я заявил Этвеллу, что, если он еще раз заговорит со мной об этом деле, я разобью ему нос. Если бы я не передумал, я не был бы сейчас здесь и не выслушивал смертный приговор. Убийство произошло три дня спустя. Браунриг согласился вызвать из каюты капитана, а этот человек (он указал на Уонсли) согласился нанести первый удар. Капитана ударили по голове, я подумал, что он убит, и помог выбросить его тело в воду. Что же касается убийства помощника, в котором меня признали виновным, то я его не совершал. Помощника прикончили Дейвз и Черч; я не виновен в этом и отдаю свою душу на Божий суд, который рассудит нас всех – и тех, кто убивал, и тех, кто давал ложные показания,
