собой. От них пахло сыростью и страхом, а подойдя ближе, можно было ощутить невероятно сильное присутствие колдовства и дыхание смерти.
Беглецы и изгнанники, убийцы и воры, колдуны, отступники и угнетенные народы – все, кто не нашёл себе места во внешнем мире, нашли его здесь, во внутреннем.
Слузьма – город в городе, убежище для каждого нуждающегося. Синезград – город, через который и проходит ближняя стена. Какой-то умник решил то ли провести эксперимент, то ли выяснил, что на древних руинах рожь растет лучше, и построил город прямо через стену. Ничем хорошим это по итогу не обернулось, поскольку дивоморским не хотелось обживаться на местности, где дышать нечем, поэтому стена, проходящая через весь город, так и осталась ничем больше как пустой улицей, вымощенной какой-то старой брусчаткой.
Провалившись внутрь стены, Агнеша тут же схватилась за горло. Дышать стало невыносимо больно, а глаза так чесались, что хотелось их выдрать наживую. Сколько себя помнила Агнеша, она всегда страдала этим недугом – непереносимостью колдовства. Даже ее чуть близкое присутствие вызывало зуд в ладонях и желание поскорее свалить, а тут такое, организм просто не справлялся. Нащупав на груди амулет, она стала шептать усиливающий его заговор, чтобы быстрее снять с себя последствия болезни.
Справившись с собой, Рыжая, ловко ныряя между разношерстного населения, добралась до здания, напоминавшего приплюснутую таверну. Даже вывеска была такая же, если бы ее не перечеркивали потертые временем кровавые надписи. Медленно отворив дверь, Рыжая проскользнула внутрь, и от резкого пространственного колдовства, практически ударившего ее по лицу, снова, как в первый раз, чуть не упала наземь. Изнутри здание было совершенно обычных размеров, и никак не приплюснутое, как выглядело снаружи.
Для такого места атмосфера была очень даже уютная и гостеприимная. Уродцы всех мастей и размеров сидели за столами, что-то спокойно обсуждали, изредка заливались смехом. Танцовщицы ластились между столами, но никто даже взглядом не приставал к ним, лишь наслаждались песнями и звоном побрякушек, прикрепленных к босым ступням. Никто не буянил, не кричал, раздражение даже близко не чувствовалось.
Тут собрались самые аморальные, отрешенные и конченые выродки этой страны, каждый из которых зарабатывал либо на смерти, либо на мучениях, приводящих к ней. Но здесь был дом, а дом – не место для шума и ссор, поэтому тут чувствовалось только терпение и уважение.
Некоторые взгляды отвлеклись на девушку и поприветствовали ее кивками головы. Рыжая ответила взаимностью и прошагала к стойке. Перебросившись взглядом со знакомыми, она нырнула за скрытую в тени дверь.
– Шо ты, старый, как поживаешь? Молился, небось, чтоб я не вернулась уже наконец, да?
Мужчина за дверью заглянул в мешок, который приземлился ему на стол, удовлетворенно закивал и положил голову на колдовской
