ежесекундную, то результат получается где-то за 270 рублей. Почувствуйте разницу, что называется.
– А есть и такой вариант?
– Нет. Обычно мы замечаем разницу в ценности ситуации, когда ставка высока. Ты сказал совершенно верно. Я либо себя предам, либо не предам. На самом деле этот выбор мы делаем каждую секунду. Например, мы с тобой сейчас пьём чай. Знаю ли я, что чай вреден для организма? Да, знаю. Что это за чай? Бог его знает. Что за бурда, непонятно, но пить хочется. И дальше стоит выбор – попросить, чтобы принесли воду или хлебнуть чаю. Но идёт запись, кто-то будет ходить, мешать. Это же неудобно. Проще сдаться, выпить чаю. Буду хорошим человеком. Тривиальный пример. Вот сахарок, я могу провести простой эксперимент, который докажет, что для каждого человека в мире сахар вреден, он вызывает массу изменений, которые в последствии сложно будет вылечить. Но сладенького хочется прямо сейчас. И думаешь: «Ну, подумаешь кусочек сладкого, что случится? Ничего не случится».
– А если большой выбор и человек перед этим выбором стоит? Не такая редкая, кстати говоря, ситуация. Я часто у своих учеников на разных выбинарах спрашиваю: «В чём цель их жизни?»
– Нельзя же так сразу и по голове.
– Да-да. Некоторых в этот момент начинает рвать на десять частей. Человек говорит: «Для того чтобы поставить цель, я должна понять, кто я – мама или писатель». И она предлагает мне сделать этот выбор. Это звучит смешно. Но на самом деле очень часто этот выбор люди ставят перед собой. Например, кто я – преподаватель или писатель, предприниматель или писатель, спортсмен или муж?
– Ни тот и ни другой. Когда мы ставим себе дихтомию, выбор одно из двух, мы предаём себя в обоих случаях. Ответ всегда комбинированный, ответ всегда должен находиться с позиции более высокого уровня осознания. Если мы возьмём муравья и нарисуем ему какую-нибудь запаховую дорожку, он подбежит и ему останется, либо перетерпеть и перебежать, либо уйти. А то, что рядом находится сложная трёхмерная конструкция, через которую можно не предавая себя спокойно перелезть, он не видит.
– А как её увидеть?
– Перестать жёстко идентифицировать себя с какой-либо профессией – мы не писатели, мы не мамы, мы не интервьюеры. Мы – это мы, мы – это всё. Мы – это образ божественный в облике телесном. И каждый раз, когда мы ограничиваем себя каким-то жёстким выбором того, кто мы есть, мы отсекаем огромный континуум своих возможностей. Духовный рост – это процесс, в котором мы позволяем себе быть успешными во всё большем количестве игр. И быть писателем, это одна из игр. Зачем играть в неё так жёстко? Стань не писателем, стань пишущей мамой, стань тем, кто пишет сказки для своих детей, выращивая их на этих сказках, и затем продавая эти сказки для других детей. Преврати своё творчество в то, что сделает твоих детей великолепными. Зачем класть себя на алтарь одного или другого. Ты творец.
– По сути, это технология не выбора, а интеграции.
– Конечно. Ты творец. Творец – это тот, кто берёт то, что есть под рукой и создаёт, то чего не было. Творчество всегда лежит
