приставила остриё к его горлу.
– Выходи на улицу. Прямо сейчас, – приказала Кейла.
– У тебя будут проблемы, – ответил Перинарий.
– Я это и так знаю, – Кейла немного надавила лезвием.
Перинарий шёл задом к выходу, Кейла ножом его направляла. Собеседник Кейлы медленно направился следом, как и ещё значительная часть посетителей. Выйдя на улицу, Кейла поставила Перинария на колени. Он что-то хотел сказать, но не успел. Она перерезала ему горло.
– Она билась, как настоящий демон, мой господин!
Стоявший на коленях перед Хейгуром стражник, весь в крови, докладывал ему о выполнении задания.
– Нам доложили, – продолжал страж, – о том, что Перинарий – ваш родственник – был зверски убит чужеземкой. Мы сразу же снарядились, вышли на место происшествия и напали на неё, когда дошли. Такой реакции и скорости я в жизни никогда не видел. Нас был почти целый взвод – двадцать шесть человек. Всех порубила в капусту, Ваша светлость. Руки, ноги, головы летели в разные стороны. Крови было немерено. Мы напали все вместе, а она присела, руку над головой держала, мы ударили, а мечи до неё не коснулись. Потом она как встанет. Рукой той вверх и в сторону провела и нас какой-то волной отбросило. Тогда-то и пошла девка в пляс. Я только отошёл от удара, как двоим уже головы сняла, ещё одному отрубила ноги, тот рухнул на живот, и она меч вонзила ему в позвоночник и провела его вверх. Располовинила. Страсть, что было, Ваше сиятельство! Остальным вспорола животы, перерубила надвое. Бойня, мой господин, настоящая бойня! Двадцать пять человек и все, все убиты. В живых никого не оставила. Я двадцать шестой и меня, говорит, оставила живым для того, чтобы я пошёл и вам это всё доложил.
– Мне что, – сказал князь, – направить на неё весь гарнизон?
– Её нельзя убивать, – сказал Айлем, – и причинять какие-либо серьёзные увечья, милорд. Пророчество…
– «Пророчество», «пророчество»! Достал ты со своим пророчеством, старик! Во-первых, нет доказательств, что оно вообще правдиво. То, что эта девка подходит под описание, ещё ничего не доказывает. Да, дерётся она умело. Магией, наверняка, она не владеет. У неё только огонь, ударная волна какая-то и щит и то, я заметил, всё это благодаря какой-то штуке на правой руке. А без неё что она? Ничто! Во-вторых, серьёзные увечья я и не собирался наносить. Точнее, собирался, но она после них оправится. Когда-нибудь.
– Простите за дерзость, господин, – пробубнил старик, – но я не припомню, чтобы вы когда-нибудь жаловали своего дальнего родственника Перинария. К чему такая месть за него?
– А к тому, дорогой мой колдун, что сегодня убили моего родича. Хоть и не понятно, правда, он мне таковым приходился или нет. Но не важно. Люди так думали, вот, что важно, то завтра могут и на меня пойти, если они увидят, что я никак не отреагировал, не наказал, дал слабину, «схавал», если по-простому. Ты прав, мне было наплевать на Перинария. Родители, наверно, либо его совсем не любили, либо были слабоумные, раз дали ему такое имя. Хотя, вполне вероятно, одно и второе разом. Это дело принципа, колдун. Никто не имеет права причинять боль ни моим каким бы то ни было родственникам, ни друзьям,
